От холода мерзнут пальцы, и ладони становятся цвета плохо проваренного мяса - красновато-синие, одновременно сухие и припухшие, ожидание не бьет по роже, ожидание точит изнутри, и я чувствую, что не могу делать ничего без тебя, просто не могу, а надо мочь, иначе кто я, и устаешь в однообразной позе, и возникает странное желание – когда ты, наконец, явишься, ударить: сильно, с размаху, не остановиться на излете; ударить, возможно, даже ногой, да так, чтобы язык твой облизнул зубы, и ткнуть в эти самые зубы грязной подошвой ботинка и смотреть, как ты делаешь это языком, оставляя быстро сохнущие темные дорожки на лакированной поверхности, да и стоит учесть, что у меня вовсе нет гриндеров и камелотов, зато у меня есть ботфорты, черные, блестящие, с острыми носами-треугольниками, единственный минус – в них так просто замерзнуть от холода.