20%

[LedyAribet]

Название: 20 процентов
Автор: Lady Aribet
Фандом: Naruto
Жанр: action, angst
Размер: макси, закончен.
Категория: преслэш, слэш.
Пейринг: Саске/Омои, Мадара/Итачи, Мадара/Дейдара и др.
Рейтинг: NC-17
Ворнинг: мат, легкие телесные, АУ
Размещение: все вопросы в умыл
Дисклеймер: с миру по нитке – графоману фанфик (с) персонажи – Кишимото, антураж, концепт, идеи честно потырены у Такеши Китано («Autoreiji»), мне – бредовыброс и нелитературная обработка)))
Кратко от автора: Обоснуй с матчастью могут хромать, не отрицаю.
Саммари: О проклятом якудза-клане Учиха. Япония, нулевые, никакой мистики и сверхъестественного.
Посвящается: вакагасире и сайко-комону

Отполированная до зеркального блеска черная гранитная плита стола была такой гладкой на вид, такой чистой, что дышать не хотелось, не то, что дотрагиваться. Никто и не дотрагивался. Тишина висела в воздухе, почти ощутимая, гладкая и отполированная, как эта гранитная столешница. Тишина входила в горло, проскальзывала внутрь с каждым глотком воздуха, ее выдыхали бесшумно и неподвижно.

- Можете курить, - раздался негромкий голос, и тишина незаметно ускользнула, растворилась в шелесте ткани, шорохе сминаемых оберток. По гладкой каменной поверхности стола заскользили отражения, быстрые, нервные – и нарочито неторопливые. Дым десяти сигарет заструился, поднимаясь к потолку.
Босс тоже курил, зажав сигарету меж средним и безымянным пальцем.
Парень, сидевший по правую руку от босса, негромко зачитывал цифры, с тихим шелестом перелистывая страницы карманного ежедневника. Он едва заметно морщился от едкого дыма, под глазами его залегли темные круги. В отличие от босса, его пальцы украшали несколько тонких колец белого золота.
На парня смотрели пристально. Кто-то слушал внимательно, кто-то поглядывал с любопытством, а кто-то – смотрел безотрывным ненавидящим взглядом. Впрочем, парня это вовсе не напрягало – читал он ровно и гладко, словно запись включили.
Умолк, дочитав до конца, уставился в ежедневник.

Босс затушил окурок, раздавив его в пепельнице.
- И последний вопрос. Насчет поставок оружия… Лаки с нами больше не работает.
- Лаки выловили на той неделе из пруда в городском парке в районе Минато, - с легкой улыбкой заметил тоненький, невысокий парень, стоявший навытяжку. Неяркая лампа бросала отблеск на темные гладкие волосы.
- Как выловили?
- По частям, - сообщил тот.
- Значит, Лаки больше нет, - подвел итог босс, обвел всех присутствующих взглядом. – значит…
- Простите! – негромко вякнул кто-то с самого края стола. На него тут же зашикали, но босс уставился на парня, подавшего голос.
- Я, - неуверенно добавил тот, единственный блондин среди темноволосых и темноглазых, - Лаки умер… а он ведь просил… ну это, я за него. Только вот…
- Значит, и это дело улажено, - проговорил босс, откидываясь назад, на спинку жесткого кресла, - очень хорошо.
Над спинкой кресла, во всю ширину каменной глыбы был вырезан веер, круглый, разделенный на две половины.

***

- Что он сказал сегодня? – поинтересовался мужчина, раскинувшийся на заднем сидении. Сай не ответил, уселся в машину. Стряхнул капли с зонта – на улице накрапывал дождь, и бесшумно захлопнул дверь. Огладил несуществующие складки на коленях и уставился в зеркало над лобовым стеклом – прямо в глаза водителю. Тот чуть кивнул, включил мотор.
- Ну так что он сказал? – вновь поинтересовался тот. – Будут Учиха отстегивать больше, как положено, или как? Ты надавил на них, как велел шеф?
- Выслушай меня, Торуне, - проговорил Сай, поведя плечами, - если ты хочешь и умеешь надавить на Учиха, я попрошу тебя заняться этим. Пожалуйста.
Водитель ничего не ответил, выводя машину со стоянки.

***

Дверь распахнулась, ударившись о стену, задребезжала, и рыжий мужчина, куривший в коридоре, невольно сделал пару шагов в сторону, пропуская стремительно вылетевшего из кабинета парня – такого же черноглазого и темноволосого, как все Учиха. Мужчина зажал сигарету в зубах, проследил, как тот покидает здание. Поглядел на распахнутую настежь дверь – и притворил ее аккуратно.

***

- Ты уверен, что смерть этого янки не отразится на выручке? – уточнил Мадара, обводя пальцем выпуклые узоры на черной пепельнице. – Мы не потеряем в деньгах?
- Я не бухгалтер, - пожал плечами Итачи, не отрывая безразличного взгляда от ежедневника. – Я твой клинок.
- У тебя же есть собственное мнение, - заметил тот.
- У меня? – Итачи впервые за вечер оторвался от страниц и поглядел на босса. Долго смотрел, с минуту.
- У тебя, у тебя, - Мадара ухмыльнулся, резко толкнул от себя пепельницу по гладкому столу. Итачи, не глядя, остановил ее ладонью. Ни один окурок не вывалился наружу.
- Ты привел новичка. Он тоже янки?
- Да, - сдержанно кивнул Итачи, - Если тебя интересует он, я могу сказать, что у него есть часть контактов Лаки, хотя пока что этот парень лишь одним коготком увяз в грязных сделках.
- Коготок увяз… - шумно втянул воздух Мадара, щуря раскосые глаза.
- Если он сможет освоиться достаточно быстро, то перебоев с поставками у нас не возникнет. Плюс у нас есть небольшой запас. А вот как изменятся цены, и сколько именно нам будет стоит налаживание связей – спроси у Какудзу. Я могу попросить его вернуться, - Итачи потянулся к телефонной трубке.
- Не надо, - помотал головой Мадара, накрыл его ладонь своей, - я разберусь с этим позже.
Он посмотрел на ладонь Итачи – тонкую, длиннопалую, с тонкими ободками золотых колец. На скулах Итачи едва заметно напряглись желваки, но он не стал отодвигаться. Сидел, терпеливо глядя, как Мадара с интересом дотрагивается до мизинца, гладит по ногтю и дальше, с едва слышимым скрипом стягивает протез мизинца, словно болт с резьбы, потом – безымянный.
- Обязательно трогать? – Итачи отвернулся. Не стал смотреть, как Мадара поглаживает осиротелую без двух пальцев ладонь.
- Обязательно.

Из окна кабинета была видна стоянка для посетителей особняка. На ней не осталось ни одного автомобиля – только одинокий черный Рено Сценик, припаркованный с края, стоял под дождем, далекий отсюда, маленький, словно игрушечный. Мок под дождем, как забытая детская машинка.
Итачи повернулся, не сумев подавить вздох.
- Отдай, - резко проговорил он. Мадара ухмыльнулся и принялся прилаживать искусственный палец на собственный. Попытался поковырять всей этой конструкцией в ухе, но белый от злости Итачи отобрал у него протезы. Молча принялся ввинчивать пальцы на место.
- Мудак, - подсказал ему Мадара, склонившись к уху.
- Мудак, - не стал спорить Итачи, уставился на него напряженно. – Ну и мудак же ты.
Стиснул пальцы в кулаки, сглотнул, не спуская с Мадары глаз – но потом откинулся на спинку кресла. Руки его повисли.
- Все придуриваешься, - проговорил Итачи медленно, - все смеешься.
- А что мне? – удивился Мадара, - плакать, что ли?
- Неужели тебя не волнует все, что ты натворил?
- А что я особо натворил?
- Похоже, не волнует. Тебе все похуй.
- Похуистам все в жизни удается, - усмехнулся Мадара. Вновь взял его пальцы в свои, - надо же, выглядят совсем как настоящие. Акасуна делал?
Итачи кивнул. Глядел куда-то в одну точку между полом и стеной, не поднимал взгляда.
- Я понять не могу, зачем тебе это надо было.
- Раз сделал, значит, надо было, - отозвался Итачи.
- А зачем правую руку попортил?
- Какая разница…
- Ты обеими руками владеешь хорошо… - согласился Мадара. Встал позади него, запустил руки в ворот его рубашки, медленно расстегивая пуговицы. Итачи не сопротивлялся, но и не проявлял никаких чувств. Мадара приложил ладонь к его груди, ощущая биение его сердца, словно хотел убедиться в том, что он и в самом деле жив.
Итачи никогда не вел себя раскованно. Обычно предлагал себя аккуратно и вежливо, молча принимал все ласки. Сейчас он был подчеркнуто равнодушен, но Мадара умел справится с этим равнодушием, знал, куда и как следует нажать.
- Не надо, - чуть скривился Итачи, почувствовав прикосновение к соску, - +не надо!
- Не надо? – уточнил Мадара, умело теребя крохотный комочек плоти, чуть стиснул.
- Не надо.
Мадара сделал вид, что ничего не слышит, продолжая ласкать его, потерся носом о его шею, дыша тепло. Коснулся приоткрытым губами, прижался, оставляя отметину.
- Ты оглох? – поинтересовался Итачи, стряхнул с себя его руки. – Я не хочу. Не надо.
И, не дожидаясь реакции Мадары, резко поднялся с кресла. Скользнул мимо него, оттолкнув кресло, низко склонил голову в прощальном поклоне, и вышел прочь - спиной вперед, захлопнув дверь за собой. Мадара уставился ему вслед, сморгнул и тихо усмехнулся. Расстегнув пуговицы на брюках, сунул руку в ширинку, прошелся по кабинету, и разлегся на прохладном камне стола, крепко стискивая член в ладони.

***

Япония - отвратительная страна.
Омои окончательно уверился в этом. Целиком и полностью, можно сказать.
Омои сидел за столом, нервно дыша, и думал о том, насколько здесь отвратительно.
Острое тонкое лезвие канцелярского ножа снимало лепестки стружки с карандаша, которые разлетались по всему столу. Омои собирал их в аккуратную кучку, пробовал пальцем грифель. Он тоже острый. Очень острый. Отвратительно острый. Омои засунул карандаш в колпачок от ручки, поставил его в стакан и выдохнул. Потом быстро втянул лезвие канцелярского ножа - оно тоже омерзительно острое на вид. После той истории, которую ему рассказал Суйгецу, карандаши хоть точилкой точи.
Нет, ну надо же… карандашом в ухо, насквозь!
Суйгецу тоже вполне омерзительная личность... и думать о нем сейчас совсем не хотелось. Омои разбирал свою канцелярию, раскладывал аккуратно, чтоб хоть немного навести порядок в голове.

Вечером, когда стемнеет, Суйгецу придет подсчитывать выручку. Его Омои легко научился отличать от прочих по сожженным до цвета пепла волосам. Впрочем, не он один – тут многие не чураются краски, видят в этом своеобразный понт, что ли. А в целом - омерзительные парни, все на одно лицо, и все как один - в пиджаках, при галстуке, словно порядочные менеджеры.
А ведь порядочного менеджера не увидишь гуляющим по улице посреди белого дня.

***
Омои бездумно пялился в монитор, и уже физически ощущал свою ненависть к этой стране. Политкорректность, впитанная им в Гарварде, то, над чем посмеивались в американском колледже, то, над чем улыбались, то, что высмеивали в комиксах и мультиках… В Америке ему жилось весьма комфортно и удобно - будучи цветным, да еще и студентом по обмену, он находился под опекой государства и общественности. И Омои никогда бы не подумал, что после всего этого он будет неприязненно относиться к представителям других наций.

Все эти годы, все время обучения - он был чертовски политкорректен, несмотря на все свое пренебрежительное отношение к этому словцу. Но стоило ему приехать в Японию... Почувствуй разницу, что называется! Издалека, по впечатлениям от книг, фильмов и редких туристических поездок страна манила и притягивала, словно яркий цветок, удивительный электрический цветок, светящийся мягким неоновым светом. Однако красивая картинка осталась на билборде, такая же недосягаемая, как и прежде – настоящая Япония оказалась совсем другой. В этой Японии не было приветливых ласковых девушек, не было киношных гейш и самураев, окно выходило не на Фудзияму, взгляд упирался в серую стену склада, а по узким вверх-вниз улочкам не крались ниндзя, словно ночные тени… И через месяц Омои разочаровался. Ну не сильно, конечно, разочаровался, этого и следовало ожидать, но все же в глубине души поселилась обида – на несоответствие объективной реальности иллюзиям. Постепенно Омои пообтерся, пообвыкся, смирился и начал жить спокойно, изо дня в день, не волнуясь ни о чем, кроме как вкусно поесть и приятно провести послерабочее время.
Начал потихоньку подрабатывать, пользуясь дипломатической неприкосновенностью.
Расслабился.
Привык.

И вот тогда-то и появились те, кого Омои тоже считал порождением японского кинематографа. Однако, в отличие от ниндзя и самураев, эти парни оказались вполне реальны.

По законам мирового кинематографа и детективов в папербуках, этим парням полагалось придти в глухой ночи и расписать ее кровавыми иероглифами… или что-нибудь в этом духе. Поэтично, как в танка поэтов Серебрянного века. Или хокку – Омои в этом ни хрена не разбирался.
Однако это случилось днем, в самый-пресамый обычный жаркий летний день, когда полоски бумаги трепетали в струе прохладного воздуха. Кондиционер работал на полную мощность – Омои привык к комфорту, и слишком сильной жары не любил.
Сидел, как обычно, лениво проглядывал бумаги и хрустел сырными чипсами, роняя крошки себе на колени.
В кабинет, не получив личного приглашения, без назначенной заранее встречи, ввалились двое – и, не давая опомниться, и разглядеть себя, рассредоточились по кабинету. Омои замер, не донеся чипсы до рта, забыл даже отереть крошки с губ.

- Смотри, какая хреновина! – фыркнул тощий блондин, склонившись над хрустальной статуэткой, символ участия в саммите по вопросу торгово-экономического сотрудничества. Второй парень, повыше и покрепче, молча подошел к нему и тоже уставился на статуэтку.
- Занятная штука, - проговорил он, наконец.
- Уважаемые, - подал голос Омои, спрятав чипсы в пакет и поправив сбившийся галстук. – Эх, я к вам обращаюсь.
- Ага, - повел плечом блондин, оборачиваясь к нему, наконец. – Это и есть ваше хваленое посольство? Неплохая хибарка…
- Что вы здесь забыли? – поинтересовался Омои, вылезая из-за стола. Не видел особой проблемы в нахалах, попутавших посольство с забегаловкой.
- Да не, ничё, - фыркнул блондин, сунув руки в карманы. – Интересуемся.
Второй парень смолчал, смерив Омои мрачноватым взглядом.
- Попрошу вас, - Омои легко кивнул на дверь.
Парни переглянулись.
- Говорят, у вас здесь, - блондин загадочно улыбнулся, достал мятую стодолларовую купюру и скрутил ее в трубочку, - ерундой балуются.
Омои застыл, как вкопанный, наблюдая, как блондин медленно принюхивается к бумажке.
- Никто ничем не балуется! – возразил он, сдерживая себя, - Никто ничем…
- Спокойнее, спокойнее… - банкнота неуловимо быстро исчезла в пальцах блондина, - мы уже уходим, начальник.
И правда, после этих слов оба вышли, аккуратно притворив за собой дверь.
Омои с полминуты еще стоял неподвижно посреди комнаты. Обдумывал случившееся. Патлатый блондин неспроста намекнул на наркотики, однако ни с чем серьезным Омои отродясь не связывался никогда. Ну, за отдельные деньги он мог помочь с травкой – однако все было полностью легально, потому как посольство официально находилось на территории его страны, где не было запрета на употребление и хранение этой дури.
Соображая, который из дилеров его сдал, Омои достал из ящика пакет чипсов и сжевал все, что в нем было, почти не чувствуя вкуса приправы.

***

На следующий день Омои заметил припаркованный неподалеку черный Рено Сценик. Видел ли он здесь этот автомобиль раньше? Неизвестно. Однако после того визита черный Сценик исправно появлялся рядом с посольством, чем порядочно напрягал. Нервировал.

Задержавшись однажды на приеме у чиновника, Омои вернулся в посольство и застал свою секретаршу плачущей. Через пару минут уговоров – недаром был дипломатом, черт побери, - удалось выудить из нее, что эти двое приходили вновь. Вели себя здесь, как хозяева, и разглядывали все, и рассматривали. Полицию посоветовали не вызывать, настойчиво посоветовали. Омои просто трясло от негодования – чертовы ублюдки обнаглели до такой степени, что сумели без лишних слов и движений вломиться в посольство, засыпать секретарше глаза и уши угрозами и уйти – все так же без лишних слов.

Ночью Омои никак не мог уснуть. Еще часа полтора хлебал ледяной виски с содовой. И содовой, мать их, в этом стакане плескалось куда меньше!
В итоге, после очередного стакана, Омои решил, что ему показалось. Это была какая-то дурацкая, нелепая ошибка. Он, конечно, не посол великих и прекрасных США, а маленькой, но гордой африканской страны – но это не слишком-то меняло дело. Территория посольства принадлежала его родной стране, а не этой… Японии. Это была его земля, его границы, его неприкосновенность.
Когда виски в стакане закончилось, Омои решил, что все утрясется, что все кончилось, и лег спать.
Какие дела могут быть у посла с кучкой бандитов?

Оказалось, что могут быть. Чертовы ублюдки следили за ним из своей черной тачки, плавились на жаре, выжидая его. Ничего не делали. Просто следили. Просто, блядь, пугали, мать вашу, траханые ублюдки! Омои, пока шел от парковки, сразу вспомнил весь обширный запас ругательств, выученный в колледже. Не стоило обращать внимания на этих ублюдков, прос-то иг-но-ри-ро-вать их. В конце концов, кто тут дипломат? Кто тут умеет общаться с людьми? Омои проговорил это симпатичной пузатой бутылке коньяка в отделе с элитным алкоголем и нежно обхватил горлышко пальцами, унося бутылку с собой.

Чертовы ублюдки следили. Эта черная тачка, обтекаемая, гладкая, словно капля смолы, застывшая под солнцем, катилась за ним по узким неровным улочкам. Вляпался. Все-таки вляпался. Застучало где-то в груди, и Омои похлопал себя по груди, нащупывая документы. Кем бы они ни были – а неприкосновенность есть неприкосновенность. Это закон. Мысли о законе приятно холодили внутренности, как мятная конфета.

Сценик притормозил неподалеку, а сам Омои вошел в здание. Привычно прошел к себе, поздоровавшись с секретаршей, сунул бутылку в маленький холодильник, декорированный под тумбочку. На столе, как и всегда, лежала кипа документов, ожидающая его внимания. Одернув ладный, скроенный по фигуре пиджак, Омои уселся за стол с дурным предчувствием, снять которое помогало только спиртное. Однако до коньяка добраться он не успел.

Невзирая на запреты секретарши, они вломились сразу в кабинет, заняли свои места – один застыл у двери, а тощий блондин, ухмыляясь, выдвинул себе стул, уселся в него, закинув ногу на ногу. Сегодня на нем был белый, как пески Таиланда, костюм и, казалось, на солнце этот красавец должен отсвечивать, как новенькая монета. Третий парень, которого Омои еще не видел, занял второй стул напротив него. В отличие от блондина, выглядел неприметно и вполне себе обычно – темные, растрепанные приморским ветром волосы, узкие солнечные очки, строгий черно-серый костюм.
- Послушайте, - проговорил блондин, взмахнув ладонью. – У нас есть к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.
- Это вы послушайте, - вежливо начал Омои, но тот не дал ему закончить.
- Мы тут бегло ознакомились с законодательством вашей… кхм… страны. Один вопрос.
Омои молчал.
- На территории вашей страны запрещены азартные игры?
Омои молчал. Третий парень медленно снял очки и выжидающе поглядел на него. Столкнувшись с этим взглядом, Омои нервно дернул глазом и проговорил:
- Разрешены. Но это никак не объясняет вашего…
- Разрешены? – блондин улыбнулся, обнажая мелкие белые зубы, - это прекрасно. Это просто замечательно.
- О чем это вы?
- Мы с вами откроем казино! – воскликнул блондин так радостно, будто сообщил Омои о том, что его отзывают в США, работать в Белом Доме.
- Казино? – Омои недоверчиво оглянулся, - здесь? Здесь нет места, да и вообще это невозможно.
- Ну почему же невозможно, - не расстроился блондин, - очень даже возможно. Вам прибавка к зарплате, нам деньги, все в ажуре.
- Нет, нет и еще раз нет, - возразил Омои, - ваше предложение, конечно, интересное…
- Подумайте! – перебил его блондин, - как это выгодно.
- Выгодно, конечно, - Омои повел плечами, - выгодно, да не выгодно. Устроим мы тут казино, прознает полиция. Прознает полиция – прознают власти, а как власти прознают – тут-то всей затее и…
- Казино будет, - перебил его хмурый парень, быстро поднимаясь с места, - на территории твоего посольства.
- Но…
- Я все сказал, - проговорил парень, приставляя пистолет к виску Омои.
Когда Омои увидел дуло пистолета, его вера в закон серьезно пошатнулась.
После того, как он поднял руки, демонстрируя безоружность, и был вынужден согласиться побеседовать с ними, пелена страха чуть спала с глаз, и ему удалось рассмотреть парня поближе – тонкие темные брови вразлет, черный пронзительный взгляд, тонкогубый рот. Вблизи он оказался не таким уж молодым, не парень, а мужчина, неопределенного возраста. Хотя кто знает этих чертовых япошек – ему могло быть в среднем от двадцати пяти до пятидесяти лет запросто. Блондин неторопливо и изящно поднялся с места, пижонским жестом выхватывая пистолет. Ткнул им Омои в затылок, вынуждая склонить голову. Спорить с этими аргументами было невозможно, поэтому Омои поднял ладони и произнес:
- Я подумаю над этим вопросом.

***
Омои подумал над этим вопросом, как и обещал. Самым первым делом подумал о том, что зря не записал номер Сценика, даже примерно не запомнил его. Потом он подумал, что в полиции ему и сказать, в общем-то, нечего. В памяти тут же всплыл мелкозубый улыбающийся блондин, легко и плавно вынимающий пистолет. Возможно, все это было блефом, и попыткой надавить, добиться своего угрозами. Но Омои не собирался поддаваться панике.
Пусть даже эти парни были откровенно страшными и жутковатыми, не стоило уступать их требованиям.

***
Неподалеку от Иигуры, на задворках Роппонги находился ресторан «Хрустальная слива». В «Сливу» ходили исключительно туристы, не чувствуя разницы между традиционным уютным и комфортным японским ресторанчиком, и шумной ширпотребной развлекаловкой. Омои наведывался туда каждую неделю, наслаждаясь прикосновением к японской культуре.
В эту субботу в ресторане было многолюдно, как и всегда. Омои пришел один, не встретив знакомых. Какое-то время молча ел свой суп, почти не оглядываясь по сторонам, а потом вдруг заметил за соседним столиком девушку, которая явно кого-то ждала и скучала. Она каждую минуту хваталась за телефон, проверяя, не звонил ли кто. Периодически подносила трубку к уху, и разочарованно опускала. Наконец провела ладонью по щеке, словно смахивая слезинку, поднялась, изящно отодвинув стул, и прошла медленно мимо него, опустив плечи. Омои, жуя неподатливого кальмара, уставился ей вслед. Замер, разглядывая ее, потом все же проглотил кальмара. Однако девушка не ушла – устроилась у барной стойки, уставившись на кончики своих ногтей. Омои недолго думал – действительно симпатичные девушки, желающие познакомиться, ему здесь попадались редко. Подошел, принялся ухаживать за ней ненавязчиво – а девушка вдруг охотно отозвалась.
Как выяснилось, ее звали Карин. Карин хлопала длинными ресницами, глядя на него, позволяла заказывать себе коктейли. И хохотала над его шутками, словно невзначай откидывая алые пряди с плечи. Омои окончательно разомлел, и, предложив в итоге попить чаю в лав-отеле, не услышал возражений.

Проснулся не от нежного девичьего шепота или легкого прикосновения пальцев. Все было куда прозаичнее – Омои самым бесцеремонным образом нахлопали по щекам. Омои раскрыл глаза – и отшатнулся, отползая повыше на подушки. Склонившись низко-низко над ним, мелкозубый блондин широко улыбнулся.
- С добрым утром, - проговорил он, поглаживая его щеку кончиками пальцев. Омои хлопнул его по пальцам, столкнулся взглядом с черноглазым молчаливым типом – тот сидел на краю кровати, поглядывая сумрачно.
- Казино… - начал было тот.
- Идите нахуй со своим казино! – вскрикнул Омои, повернулся, чтобы слезть с кровати и едва не свалился с нее. Сердце забилось от ужаса так, что, наверное, было слышно всем в этой комнате, тошнота мгновенно подступила к горлу – рядом с ним, уютно устроившись, спала Карин, и разметавшиеся по подушке пряди волос были похожи на широкую струйку крови, стекающую из ее рта. В тонкой девичьей шее торчал нож, воткнутый по самую рукоять.
- Э-э-ээто не я! – воскликнул Омои, поднимая светлые изнутри ладони и замахал им, поглядывая то на труп, то на парней, - это не я, я тут не причем, не причем тут я!
- Ну, не отпирайся, - блондин вновь похлопал его по щеке почти ласково, - как это не ты? Пить – здоровью вредить.
- Не я!
- А вот, смотри какие фоточки, - улыбчивый блондин показал ему целую коллекцию – Омои обнимает голую Карин, Омои лежит в обнимку с ней, сжимая в ладони нож. Тот самый, что был воткнут по самую рукоять.
- Я не…
- Если будешь выебываться - все эти картинки живо окажутся в полиции.
- Я не убивал ее! – завопил Омои, соскочив с кровати, - пальцем не трогал!
- А отпечаточки-то есть! – проговорил блондин, - все как положено.
Подушка постепенно пропитывалась кровью. Омои отвернулся, уставился в угол, чтобы не глядеть, не смотреть, не видеть. Не чувствовать, как остывает нежное тело. Каковы ублюдки… на все пойти готовы.
- Он согласен. – Проговорил темноволосый. – Суйгецу, убери труп.
Омои, прижав к груди шмотки, мотал головой, пытаясь отрицать очевидное. Мрачный тип и времени на уговоры не тратил – видимо, заранее знал, что Омои согласится.

***
Траханые ублюдки взяли Омои за яйца – вцепились многозубой пиявкой, и не отодрать. То, что места в помещении посольства не было – это их не волновало. Чертовы японцы привыкли жить в тесных коробках-клетушках, как мыши в зоомагазине.

У Омои внутри все кипело, когда ему просто пришлось пройти по улице вместе… вместе с этими ублюдками. Казалось, что все они так и искали неприятностей, напрашивались на них. Омои шел, делая вид, что эти не с ним, однако проклятые ублюдки терлись рядом с ним, не позволяя и шагу шагнуть. Узкоглазые посмеивались над ним, перебрасываясь непонятно звучащими для его уха фразами – то ли сленг, то диалект. И каждого из них можно было бы вырубить хорошим ударом в ухо. Однако у каждого узкоглазого был пистолет. У Омои тоже был пистолет. Однако, в отличие от него, узкоглазые использовать оружие не боялись.

Оглядев их искоса, Омои понял, что от его хваленой выдержки и политкорректности не осталось ни следа. Потому что его окружили не просто бандиты - его окружила троица узкоглазых япошек. Самый высокий из них, Дзюго, крашеный рыжими перьями, был с него ростом. Остальные были ниже, однако умудрялись смотреть свысока. Омои прямо-таки терялся в догадках, на предмет того, кто из них – самый неприятный тип. Хотя, конечно, думать тут не над чем было – пальму первенства уверенно держал темноволосый.
В этом Омои не сомневался ни на секунду. Поначалу ему казалось, что главарь этой банды – мелкозубый Суйгецу, пронырливый и ехидный, однако со временем Омои убедился, что это не так.
Управлял делами троицы мрачный циничный гондон с черными – не темно-карими даже, а чисто черными раскосыми глазами. Именно он отдавал приказы негромко, он удерживал Суйгецу от приставания к прохожим, и это его взгляд странным образом запрещал Омои врезать в ухо Суйгецу и сбежать.
Мрачного гондона звали Учиха Саске.

- Вот, - сказал Саске.
- Что это? – недоверчиво скривился Омои.
- Твое новое помещение для посольства.
Омои не поверил своим глазам. Больше всего это здание походило на коробку для обеда, гигантскую такую пластиковую коробку, которую за каким-то хером поставили на сваи. Это не было похоже на нормальный дом, на нормальный офисный центр. Это был какой-то траханный скворечник, птичье гнездо на курьих ножках, зато с видом на залив.
- Это не помещение для посольства, - вновь возразил Омои. – Простите, но это херня какая-то.
- Иди уже, - Саске надоело спорить с ним, и он толкнул Омои в спину, вынуждая подняться по ступенькам.
Внутри оказалось достаточно просторно, просторнее, чем казалось снаружи. Ремонт в помещении тоже оказался неплохой, столы для игры уже стояли наготове. Но самым привлекательным оказались просторные окна, выходящие на залив. Невысокие тихие волны, широкое небо без облаков – Омои поймал себя на том, что стоит и заворожено смотрит на то, как волны лижут серый бетон ограждения на берегу. Солнечный свет отражался в стеклах небоскребов том берегу залива.
- Послушай, - проговорил он негромко, обернулся к Саске, - но здесь же все… на виду.
- Это не проблема, - произнес тот, поднял пульт с края стола, нажал на кнопку. Черные, плотные жалюзи поползли в сторону, отсекая солнечный свет. Оказавшись в темноте рядом с Саске, Омои почувствовал едва слышный звук его дыхания. Дышал Саске тихо и размеренно. Омои вздрогнул, словно ему к виску вновь пистолет приставили.
- Ну как? – негромко спросил Саске. Во мраке был заметен лишь его силуэт, и глаза чуть поблескивали.
- Нормально, - фыркнул Омои, отходя от него. – Сойдет.

***

Уж конечно, ни одного узкоглазого ублюдка не волновало, каких трудов Омои стоило уладить все вопросы с чиновниками и полицией. Этих ублюдков ни полиция, ни органы власти словно и не волновали вовсе. Словно никто им не указ. Омои не раз советовался по скайпу со своими многочисленными знакомыми, мол, один мой друг спутался с японской мафией, как бы ему помочь.
Советы ему давали разные. В основном – нереальные. Потому как, во-первых, Омои и сам теперь побаивался полиции – черт знает, искали ли местные полицейские погибшую девушку, он этой информацией, что называется, не владел. В любом случае обращаться напрямую к легавым не хотелось. Во-вторых, Омои до иррационального ужаса опасался их самих. Страх следовало побороть, но никак не удавалось забыть холодное прикосновение тяжелого – отчего-то очень тяжелого – металла к виску.

Омои купил себе упаковку леденцов, потому что курить бросил давно, но сейчас постоянно испытывал желание закурить. Снять чем-нибудь этот стресс. Леденцы помогали гораздо хуже, но были лучше, чем ничего.
А ублюдки твердо вознамерились открыть казино на территории посольства. В этом самом скворечнике. Тут же и пришлось оборудовать кабинет Омои – в одной маленькой комнате. Крошечной, можно сказать. Зато окно – во всю стену.
Хоть выпрыгивай и топись на здоровье.

Больше всего ему тут нравился вид из окна. Омои не раз был на море, но никогда еще оно не было настолько рядом, привычное и повседневное, как небо. Море всегда разное – то спокойное и гладкое, но чаще по воде бежала рябь и небольшие волны бились о бетон. Каждый день небо медленно меняло цвет, облака неспешно ползли по небу. Омои сидел к окну спиной. На море не смотрел. Однако море против его воли заполняло комнату – не водой, конечно, но запахами, ровным шумом волн и криками чаек.

Омои наслушался чаек, наслушался их пронзительных, рвущих душу криков и, в один прекрасный день поднялся со стула и пошел в полицию.

***

У Омои были связи в полиции, не близкие, а, скажем так – знакомые знакомых. С другой стороны, теперь у него со всех стороны были связи. Куда ни плюнь. Ах, вы якудза и хотите слупить с меня деньжат? В очередь… или лучше потолкуйте с Учиха Саске. Этот мрачный гондон скажет вам, которое у вас место в очереди.

Однако, несмотря на связи, отчего-то выяснилось, что знакомый знакомых не может помочь ему в этом деле – после того, как Омои едва ли не шепотом поведал ему фамилии организаторов казино, почтенный господин полицейский, поразмышляв немного, посоветовал отделение, в котором ему могут помочь. А лично разбираться с проблемой не захотел. Ни при каких условиях не захотел, о чем и сообщил.

Омои едва не растерял половину своего боевого настроя, однако по указанному адресу пошел. По указанному адресу отыскался и участок, а в указанном кабинете – занятого вида сопляк. Сопляк деловито перекладывал бумажки, изображая, видимо, бурную деятельность. А может, и взаправду работал, кто этих японцев разберет.

- Ши-Шимура у себя? – поинтересовался Омои, разбирая нацарапанное на листочке.
Сопляк посмотрел на него, как будто Омои находился по другую сторону решетки в зоопарке, вежливо улыбнулся и вновь вернулся к бумажкам. Омои потоптался, кашлянул и на всякий случай шмыгнул носом. Погромче, чтоб слышно было.
- Здравствуйте! – произнес он, разглядывая прилизанные темные волосы парня, опять наткнулся на вежливую железно-бетонную улыбку и полное отсутствие понимания во взгляде.
В воздухе повисла пауза.
- Господин Шимура у себя? – рявкнул Омои, не выдержав разглядывания, - господин Данзо Шимура сегодня принимает?! Здравствуйте! Добрый день!
- День добрый, - вежливо ответил сопляк, словно только что его увидел, - принимает, принимает... вы по записи?
- Нет, - Омои сглотнул все крепкие выражения, пришедшие на ум, и еще парочку выученных у Суйгетцу, - но у меня срочное дело.

***

Господин Шимура Данзо оказался совершенной развалиной в форме. Омои смотрел на его перебинтованную голову, пострадавшую, очевидно, в неравных боях, на забинтованную руку и каждую секунду боялся почуять запах немытого стариковского тела или подгнивающей раны. Мозгами Омои, пожалуй, понимал, что вряд ли почувствует это… но подсознательно ждал. Сосредоточившись на своих ощущениях, едва не упустил слов самого Данзо.
- Простите, что? – переспросил он, наконец.
- Вы не против, - Данзо кивнул на лежащую на столе трубку. Омои замотал головой, мол, нет, не против. Запах табака оказался сейчас очень кстати – крепкий табачный дым поплыл сизыми кольцами. Омои загляделся на одно из тающих синих колец, не замечая, что внешне скучающий Данзо внимательно наблюдает за ним.
- Расскажите вашу историю, - проговорил тот негромко, оторвавшись от трубки. Постучал легонько пальцами по чубуку, вытряхивая пепел.
- Что? – опять переспросил Омои, наблюдая, как Данзо выковыривает остатки пепла. Выходило, что табака в японской трубке хватало на одну-две затяжки. Омои догадался, почему большинство местных курит легонькие сигареты и то не в затяг. Данзо зачерпнул узловатыми пальцами еще табака, просыпав крошки на стол, набил трубку заново, утрамбовывая табак в серебряном чубуке пальцем. Прикурил.
- Я говорю, - Данзо сощурил единственный глаз, затянулся, - расскажите мне вашу историю. От начала и до конца.
Омои послушно кивнул и принялся рассказывать.

***

К тому времени, как он закончил, солнце пересекло линию горизонта. С некоторых пор Омои стал недолюбливать темноту и вот сейчас неприязненно уставился за окно, в сине-розовое небо. Уловив его напряженный взгляд, Данзо предложил продолжить беседу в другой раз, пообещав разобраться и подумать.
- Подумать? – переспросил Омои.
- Подумать, подумать, - закивал Данзо, словно китайский фарфоровый божок. Как упавший с полки китайский божок, разбившийся на осколки и склеенный заново. Омои на какую-то секунду поверил, что под бинтами скрывается клей, потом тряхнул головой, прогоняя наваждение. Общаться с Данзо было вовсе не так приятно, как тот, наверное, воображал себе, и все же Омои рассчитывал получить хоть какую-то выгоду от этого общения, а не «мы вам перезвоним».

Однако делать было нечего, пришлось уходить несолоно хлебавши. Сопляк в приемной все так же перебирал документы, кивнув ему на прощание.
Омои выбрался наружу, в сырой вечерний сумрак, и наконец вдохнул полной грудью. Сел за руль и, вместо того, чтобы включить мотор, обнялся с рулем, прижавшись щекой к приятно прохладному пластику. В последнее время в просторной съемной квартире ночевать стало слишком жутко, мерещились то всякие гадости, ужасы и кошмары, то Учиха Саске… в общем-то, одно и то же. Омои горестно вздохнул, съехал щекой ниже, невольно просигналив в темноту. Резкий, громкий звук разорвал влажную тишину, Омои дернулся и мгновенно выпрямился на сидении. Просидев с полминуты, решительно завел мотор, вывел автомобиль с парковки и выехал на трассу.

***

В посольстве, несмотря на будни, оказалось достаточно людно. Естественно, все эти люди оказались посетителями казино, что сейчас Омои не особо огорчило. Парочка молоденьких парней, которых Саске иногда ставил на охрану взамен Дзюго, сидели вместе с девочками на диванах, пили и веселились. В зале тоже царило оживление – в центре внимания оказался парень, которого Омои никогда здесь не видел. Высокий белокурый парень, большеглазый и стройный, удобно устроился у рулетки. Длинные волосы были небрежно собраны в высокий хвост, выбившиеся золотистые пряди рассыпались по плечам. Парень был настолько не похож на здешний контингент посетителей, выделялся как яркая птица в стае воробьев. Омои с каким-то злобным мстительным чувством отметил, что по сравнению с этим блондинистым породистым красавцем Суйгетцу казался серой пташкой, политой перекисью водорода.
Омои придвинулся ближе, заметив внушительную стопку золотых фишек у локтя парня. Тот увлеченно следил за маленьким белым шариком, метавшимся по черным ячейкам рулетки, возбужденно хлопал раскрытыми ладонями по столу и негромко ругался вслух.
- Яхууу! – взвизгнул тот, в тот самый момент, когда Омои неосторожно оказался совсем рядом. Пронзительный вскрик ножом вскрыл барабанную перепонку, и Омои невольно прижал ладонь к уху. Крупье тем временем придвинул фишки, пополнив состояние парня примерно на треть.
- Охуительно! – вскрикнул парень уже тише, сжал ладони в кулаки и яростно застучал по столу, - просто охуительно!
- Добрый вечер, - промямлил, наконец, Омои, оторвавшись от созерцания светлых волос, налипших на светлую кожу. Парень сгреб, наконец, все свои фишки в кучу, обернулся к нему и тут же протянул ладонь.
- Дейдара, - представился он, разглядывая Омои, - а ты здешний управляющий, как я погляжу?
- Угу, - буркнул тот, пожимая ладонь с неожиданно сильными пальцами.
- Клевое у тебя местечко, - улыбнулся Дейдара широко, демонстрируя ровные, белые, идеальные зубы. Омои уже и забыл, как выглядит вживую голливудская улыбка, залюбовался им невольно. Казалось, что блондин сейчас или выдует огромный пузырь из жвачки, или, на худой конец, запоет «Янки дудль». Поэтому, когда Дейдара всего лишь принялся пересчитывать фишки, Омои почувствовал легкое разочарование. Впрочем, занятие быстро его утомило, и, отделив примерно половину фишек, Дейдара вновь выдвинул, желая сделать ставку.
- Когда у тебя день рождения? – прищурился он.
- Что?
- Дата рождения?
- Двадцать пятого.
- Все это – на двадцать пятое. На красное, - усмехнулся янки, и вновь повернулся к нему, - я думаю, мы просто обязаны выиграть.
- Да? – Омои скептически глянул на крупье, принимавшего ставки от других игроков.
- Я смотрю, у вас тут все честно и чисто, - отметил Дейдара, разглядывая Омои с интересом, - шулеров не держите?
- Какие уж шулеры…
- Поддерживаете честь семьи, - вновь улыбнулся он, - Все, как в лучших домах Филадельфии?!
- Ну да, - фыркнул Омои, - наверное.
Дейдара смерил его взглядом, потом вновь уставился на рулетку. В этот раз следил за шариком куда спокойнее, то и дело оборачиваясь, что проверить – здесь ли еще Омои.
- Не везет мне на азартные игры, - брякнул Омои, тоже следя за шариком, - как только не начну играть, так козыри не идут, и все не в масть, а если не в карты играю, то значит…
Шарик выпал на зеро, и крупье громко объявил об этом. Омои вновь фыркнул, ожидая еще более громких криков и воплей со стороны Дейдары, однако тот почти не посмотрел на стол. Сгреб оставшиеся фишки и, улыбнувшись, кивком указал ему на диван. Омои пожал плечами, прошел вместе с ним туда, в конце концов, белокурый янки был куда симпатичнее большинства посетителей, не говоря уж о якудза.

- Как ты здесь оказался? – усмехнулся Дейдара, потягивая коктейль через длинную тонкую соломинку. Челка упала ему на лицо, закрывая левый глаз.
- Посол я здесь, - вздохнул Омои, невольно ища сочувствия у янки.
- Посол планеты азартных игр? – расхохотался Дейдара, - здорово придумано, кстати. Уважаю.
- О чем ты?
- О прикрытии вашем. Отличная идея, без дураков, отличная.
- Да это не я, - вяло возразил Омои. - Это Учиха…
- Ну, не один же Учиха своим умишком до всего этого додумался? – скорчил презрительную гримаску Дейдара, смахнул челку с лица. Опустил ресницы, потягивая розовый коктейль. В светлой разноцветной майке, с кожаными браслетами и бисерными фенечками на тонких запястьях Дейдара совсем не вписывался в атмосферу этого мрачного места. Хотя сам он, похоже, дискомфорта не чувствовал.
- Ты ведь посол, да? – прищурился тот, - не зам, не секретарь?
- Я, я собственной персоной.
- Зачем же ты позволяешь присваивать Учиха свои достижения? – он поднял брови, золотистые, словно ржаные колоски. – Не бойся его. Он неудачник. Супернеудачник.
- Ты о Саске? – не поверил Омои.
- О ком же еще… - усмехнулся тот, пошевелил соломинкой, допивая свой коктейль, поглядел Омои глаза в глаза, - именно о нем.

***

Остаток ночи пролетел незаметно. Казино работало до последнего клиента, и все это время Омои с Дейдарой пили коктейли, вспоминая Великую Америку. К большому огорчению Омои оказалось, что Дейдаре в Японии нравится, и никакого разочарования тот не чувствует. Это было странно, но Омои не стал навязывать ему свою точку зрения. Вместо этого протрепался с ним остаток ночи, дождался, пока Дейдара обменяет так и не побывавшие в игре фишки, проводил его, а потом рухнул на диван в углу под здоровым фикусом, согнав оттуда девок.

Спал Омои хорошо, крепко, но недолго. Из сна его вырвала сильная затрещина, боль на какой-то миг заполнила все сознание, и не успел он проснуться, как получил еще и еще. Свалился на пол, получил пару хороших пинков и отполз к стене, продирая глаза. Наугад закрывшись рукой, он пробормотал:
- Что… что происходит?
- Сейчас я тебе скажу, что происходит, - холодно отозвался знакомый голос, и боль вновь вспыхнула в левой щеке – от удара Омои треснулся головой о стену, в висках шумно и гулко застучало. Он тяжело выдохнул и посмотрел вверх.
Над ним стоял Учиха Саске.

Омои сразу растерял весь боевой настрой, забыв слова Дейдары, потому что Дейдары не было здесь, и вообще, не приснился ли он ему в пьяном угаре. А Учиха – вот он. Во плоти. Позади него стоял Суйгетцу, взволнованно покусывающий губу, а чуть поодаль – парни из охраны.
- Саске… - начал было Омои, и едва не откусил себе язык. Невольно закрыл голову рукой, а тот молча вынул пистолет. Привинтил к нему глушитель, спокойно и деловито, отчего выпитое накануне срочно запросилось наружу, каким угодно способом. Омои заморгал, пытаясь сдержаться. Закрыл глаза, не в силах глядеть на оружие.
- Послушай, - равнодушно сказал Саске, опустившись перед ним на колени. Прижал пистолет к его горлу, вдавливая металл в подрагивающий кадык.
- Нет, - сглотнул рефлекторно Омои, дернулся, пытаясь отодвинуться от безжалостно холодного металла, - нет, пожалуйста, не надо…
- Ты сегодня ходил к сацу, - проговорил Саске ему на ухо, едва не касаясь его губами, теплое дыхание щекотало кожу, и Омои нервно и громко расхохотался, прижал голову к плечу, из-под зажмуренных век потекли слезы.
- Блядь, Саске, - он шмыгнул носом, - не надо, не делай, не надо.
- Не надо было. - Выдохнул тот, поглаживая пистолетом его горло, отчего Омои то и дело рефлекторно сглатывал.
- Не надо, Саске… - хрипло зашептал Омои сухими губами.
- Говорил тебе, не лезь.
- Саске, пожалуйста, не надо…
- Говорил.
- Не надо, я больше не буду, не надо! – выкрикнул он.
- Говорил, блядь! – заорал Саске одновременно с ним. Мир вновь взорвался болью, Омои на секунду задержал дыхание – неужели это там глотку разрывает пуля? Нет… Боль пульсировала в левом виске от удара. Привычно и не опасно. Почти и не больно.
- Саске… - выдохнул Омои, почувствовав, как тот отстраняется. На горло больше ничего не давило. Через силу Омои раскрыл глаза. Поглядел на Саске. А тот сидел перед ним, но в глаза ему не смотрел. Омои выдохнул с облегчением. Саске внимательно смотрел на его плечо. Потом потянулся к нему двумя пальцами, и Омои вздрогнул, вскрикнул, попытался закрыться от его пальцев, но Саске лишь снял что-то с его пиджака. Выпрямился медленно, держа пистолет в левой руке. Омои невольно тоже поднялся на ноги. Пригляделся в полумраке. В правой руке Саске держал длинный светлый волос.

- Что это? – поинтересовался Саске. Омои едва подавил дурацкую широкую улыбку – в этот момент Саске абсурдно походил на ревнивую жену. Но сейчас не стоило шутить. Смеяться тоже не стоило.
- Это волос, - осторожно сказал Омои, потому что Саске ждал ответа.
- Я вижу, - терпеливо произнес тот. Смотрел на него, словно спрашивал, мол, вот мне и интересно, чей это волос, если сегодня днем ты терся у сацу, а ночь – здесь, а ведь ни там, ни тут не бывает белокурых тян – натуральных блондинок.
- Это… Дейдара, - проговорил Омои, стоя перед Саске с вспотевшим лбом и вспотевшими яйцами, - Дейдара. Я с ним познакомился…
- Познакомился, - кивнул Саске, - Значит, Дейдара приходил сюда.
Омои кивнул, но Саске потерял к нему интерес. Обернулся к парням из охраны, и, прежде, чем кто-либо из них успел сказать хоть слово, выпустил пулю.
Звук действительно был тихий, и парень тоже вскрикнул почти неслышно, свалился на пол, прижимая пальцы к раздробленной кости. Кровь, черная в утреннем полумраке, хлыстала, выходя толчками, растекалась по полу, пачкая ламинат, затекая под неплотно пригнанные стыки. Впитывалась в мягкую подложку под досками.
- Вздуется, - заметил Суйгетцу, тоже заметив это. Саске повернулся к нему, поглядел почти в упор, и тот невольно сделал шаг назад.
- Ламинат, - сказал Суйгетцу, облизнул губы, - ламинат вздуется, как пить дать.
- Перестелишь, - пожал плечами Саске. Обвел всех взглядом и добавил: - Эту дрянь на мою территорию не пускать.
Возражать ему никто не стал.

***

- Хорошо проиграл? – поинтересовался Сай, которому, казалось, было наплевать на всех и вся. Дейдара, играющий со связкой ключей, вначале и не понял, что вопрос обращен к нему. Потом улыбнулся и произнес:
- Сегодня проиграл, завтра выиграл. И наоборот.
- Так ты проиграл или выиграл?
- Вчера, пожалуй, выиграл, - он пожал плечами, звеня ключами, - хотя тот, кто любит азартные игры, в любом случае в проигрыше.
- Даже в Лас-Вегасе? – уточнил Сай с серьезным выражением лица.
- Тем более в Вегасе, детка, - усмехнулся Дейдара, - если бы ты побывал в Вегасе, ты бы не задавал таких супердурацких вопросов.
В ответ Сай улыбнулся, по своему обыкновению, не размыкая губ. Учтиво и непостижимо. Эта улыбка могла означать все: от «очень приятно поговорить с тобой» до «иди-ка ты на хуй, бака-гайдзин, со своими байками». Дейдара хмыкнул, хотел было ответить ему, но тут дверь в приемную распахнулась. Тихо постукивая тростью, в помещение вошел Данзо, направляясь к себе, и Дейдара, потеряв всякий интерес к улыбающемуся Саю, поспешил вслед за полицейским.
_______________________________________________________________________________

Продолжение в комментариях.

***
С подходящим фанартом все внезапно плохо.
Ну вот как-то так, наверное:







Дейдара vs Саске


Подозрительный веселый хитрый клан


Итачи, кто ж еще.