Маленькая Мисс Вивисекция представляет

Натураааальный блондин, на всю страну такой один...)))
И молодой и заводной, и знаменит, и холостой...!!!
*валяется, дрыгая ножками*
ну, нет, блядь, а чо, веселая вдова?!

Он прекрасен, честное пионерское...

+SPOILER+ Kabuto:Familiar Face by *Yakushi--Kabuto on deviantART

И плюс еще один.

+1

SPOILER -Kabuto by ~pandora14 on deviantART
И еще...)))

+1

Волосы! Пыщьпыщьпыщь!

Ещеееааа? Тут есть несколько))) Со змейсами и без змейсов, но тем не менее)))

Ещеееааа? Тут есть несколько))) Со змейсами и без змейсов, но тем не менее)))

Чибичное)))

Чибичное)))

Моар от прекрасного автора))) Автор порой берет количеством, но не только, не тооооолько...

Kabuto n Mr.A: Still There... by *Yakushi--Kabuto on deviantART

Маленькая мисс Вивисекция. В порядке бреда)))

Маленькая мисс Вивисекция. В порядке бреда)))


Little Miss Vivisection by *Distorted-Plushie on deviantART

В порядке стеба

Naruto 487 by ~Umaken on deviantART

Кто сказал Поттер?

Kabuto Potter by ~OmegaRockman on deviantART
Манга и ярославские краски? + демотиватор)))
Я просто нимагу удержаться и выбрать что-то одно)

Ворнинг: чуть больше, чем дохуя

Naruto 487: The Return by ~farorna1 on deviantART


NARUTO 487: Kabuto is Back. by ~Eurekax9 on deviantART


Kabuchimaru by ~Aalistair on deviantART


Naruto 487: Orochibuto by ~aponcecortess on deviantART


kabutomaru aparece by ~NanoCigT on deviantART


Kabuto-Orochimaru W.I.P by ~ziajaSnk on deviantART


Naruto 487:Le Retour de Kabuto by ~donjuan1 on deviantART
Очень чоткая надпись)))

Evil by ~ihatemuffins on deviantART

На тему последних спойлеров)))

блякавай

Умеренной степени кавай*2

The new Kabuto by ~Sandied on deviantART


Kabuto in a Cave by ~whitekitsunejugi on deviantART

А это бонусом:

Not Gonna Get Us - OrochiKabu by =Giant-Piggies-Rock on deviantART
Картинка явно скопипизжена с сайта японкого художника, но идея меня несколько поразила)))
"Нас не догонят, нас не догоняяят"... конечно, кому еще лучше подойдут Тату, нежели этим двоим.
*сидит печально, подперев щеку ладошкой*
Тему надо развить, да)))
А это я догуглилась)))
Специально для некоторых:

всякое разное

Snake Hoodies by ~ihatemuffins on deviantART

А этого автора прет на очкастых блондей, различить данного конкретного персонажа можно по цвету глазок и "дудке" в тегах.

***

Обновление.
Я тут проходила мимо, и не смогла пройти.
Пейринг, да и идея - омгф) И вроде бы и смысла нет, и применить некуда, но мозг это слегка понадкусало.
Ворнинг - обнаженка)

Кабуто и внезапный пейринг

Кабуто и внезапный пейринг


Ну и раз пошла такая ебля (?) пьянка, ешь последний огурец...
Нечто пиздецовое, науке неизвестное)
Похоже на очередную

Мисс Вивисекцию

Мисс Вивисекцию


И всякое с девианта:

Над просторами Отогакуре горят торфяники. +3 шт.

Kabuto: Hot by *Yakushi--Kabuto on deviantART


Kabuto n Kabuchimaru: Rest by *Yakushi--Kabuto on deviantART


Kabuto: Breakdown by *Yakushi--Kabuto on deviantART

А тут групповое фото, но оно так пырицца, так пырицца)))

Map Of Problematique by ~epicholiday on deviantART

Кабуто, Мадара, яйца и пичаль-пичаль, слезы на глазах.

Кабуто, Мадара, яйца и пичаль-пичаль, слезы на глазах.






И внезапно с девианта:

spoiler Kabuto Madara: Welcome by *Yakushi--Kabuto on deviantART

запись создана: 22.03.2010 в 17:24

@настроение: Охуенное

@темы: Кабуто, .JPG, Охуительное, блякавай >__<, Несет меня лиса за синие леса..., Сакуру выебли картинки, Еби меня, деревня Звука!

---

Я. Просто. Оставлю. Это. Здесь...

09.08.2010 в 19:38

Пишет  Лина на китайском гандаме:

Михайло Корлеоненко:
Моя проблема в том, что я не уподобляюсь чаншанськой змее:
"Поэтому тот, кто хорошо ведет войну, подобен Шуайжань. Шуайжань — это чаншаньская змея. Когда ее ударяют по голове, она бьет хвостом, когда ее ударяют по хвосту, она бьет головой; когда ее ударяют посредине, она бьет и головой и хвостом."
Михайло Корлеоненко:
Я уподобляюсь полену. Полено - это полено, когда полено бьют по полену - оно лежит, когда полено не бьют - оно лежит. Полено плохо ведёт войну. Я - полено.

@темы: Бида! Бида!

---

Меня терзают смутные сомнения, потому что я хочу завести себе новый аккаунт, но не знаю, где.
На фейсбуке зарегистрировалась, но как-то мне социальные сети претят.
Хочу на девиант-арте, но торможу. Хотя некоторые, не буду показывать пальцем кто, даже на беоне зарегены!
Кто, кстати, на беоне зареген? Или на девиантарте? Или еще в каком-нибудь клевом месте, где меня до сих пор нет?
*собираю явки-пароли*

@темы: У меня возник вопрос - почему я не матрос 0_о*?, Блоги

---

То, что разочаровывает.
Оборотная сторона циничности это, или что-то еще, но когда считаешь очень многое хуйней, бестолковщиной и никчемностью, потому что уже не можешь воспринимать серьезно всю эту хуету и далее по тексту, не можешь воспринимать, как что-то толковое, когда постоянно легкое отвращение... а потом человек, которого, ты, в общем-то, уважаешь, и к мнению которого, в общем-то, прислушиваешься, вдруг хвалит хуйню, наступает такое разочарование, как зубная боль просто. Ну ты же такой клевый, как тебе может нравится эта бездарь... тьфу.
Ох, бида-бида-огорчение.

+ Какое-то полное неприятие "здесь и сейчас". Не хочу быть здесь настолько, насколько это возможно. Противная реальность объективная. Даже не то, что мерзко, просто неохота существовать именно так, и таким образом. Слава Эру, отпуск, слава Эру, никто особо сильно в реальность мордой не тычет. И на том спасибо, преогромное просто.

+ Нет, ну серьезно, меня не устраивает тот персонаж, за которого я живу. (з.ы. персонаж хороший, прокачанный, но надоел)
Остановите Землю, я сойду.

@темы: Бобби, у меня в уретре пропан!, Мысли вслух, нюни

---

Микан но Юки 2010

"Он что, душевнобольной, тааа?"
(с) арранкар с зубами в голове

Приехала я еще вчера с утра, но состояние было ближе к "не кантовать", поэтому отчет сегодня.
Мой бедный фотоаппарат засыпан песком с прошлого октября, других фоток у меня, поэтому отчет слегка лысый.
Но, чтобы вам не было скучно читать, я могу написать отчет

в формате:

в формате:
, и залезли в и поехали наи встретили там *много аватарок*...
Но что-то я думаю, вы не обрадуетесь)))

Вообще, уезжали мы аж в среду вечером - потому что в четверг самарские поезда в Питер не поездят. Ехать чуть меньше суток, поэтому вариант с пятницей не подходил категорически. И конечно же, именно в день отъезда выяснилось, что на работе у нас пиздец-пиздец-аврал.

... дохуя буков, экшн, бухло, косплей и горящие торфяники

И вообще расформировывают подразделение. И именно в среду пришлось писать заявление о том, что я перехожу в бюро по конкурсам и срочно приводить нашу байду в приличный вид, для передачи работы другому отделу. И да, за час до выхода с работы на меня сваливается коммерческое предложение, цены в котором указаны настолько стремные, что надо все проверить... бляяяять, я решаю это ебучее коммерческое судоку, плавлюсь от жары, бегаю по потолку, вспоминаю, что заявление о переносе двух дней отпуска на конец этой недели так и осталось на словах, пишу его на каком-то черновике, потому что "проклятые логисты" (тм) не закупили канцтоваров для производства.
В итоге, конечно же, опаздываю на свой троллейбус, еду на тринадцатом и бегу две остановки пешком, забегая в аптеку (жидкость для линз и глаз!), заодно покупаю в окрестных магазинах персики и груши на всю компанию (как позже выяснилось, груши - зря))) кильку, рыбу и бомж-пюре. Чипсов не покупаю, думаю - кто-нибудь да купит, эт я напрасно, никто чипсов нихуя не купил((( бегом бегу домой, впихую в рюкзак невпихуемое, все не влезает, приходится брать пакет. Дома пиздец, конечно же, надо а) срочно включить комп и узнать, где находится Грязновец, б) ответить - доколе я буду таким ебанатом и зачем мне это нужно. Я отмахиваюсь трусами, в процессе отмахивания утрамбовываю их в рюкзак (нижнего белья, как выяснилось, я взяла с запасом. половина не надела). Запихиваю сверху новые туфли "гулять по Москве", бегом залезаю под душ, ибо. Выбегаю за полтора часа до поезда, предчувствуя пиздец в случае пробки, ибо ехать через весь город, однако пробки нет, я нормально доезжаю, распихивая всех своим адовым рюкзаком, за полчаса я уже на вокзале покупаю пиво, получаю смс, что Локи уже тут. В поисках "уже тут" бегаю минут пятнадцать, потом все-таки звоню Локи, мы тусим в зале ожидания, где яблоку негде упасть. А Наруто все нет и нет. А поезд уже подали, мы идем туда, а Наруто все нет и нет. Мы вталкиваемся в поезд, в процессе вталкивания встречаем шлеп-компанию, которая частично едет с нами. Обнимаемся с ребятами и занимаем наши чюдные места - две верхних полки и нижнее боковое напротив. Вернее, мы нагло разваливаемся на нижнем месте Наруто, и тут, прямо-таки внезапно, появляется Наруто, который начинает рассказывать, как они по пути с папой едва не собрали все столбы. У Наруто и папа наруто, и мама наруто, и вообще, размножается он почкованием, судя по всему)))
Наруто в зеленой рубашке разваливается на чужой нижней полке и дико похож в этот момент на Генму Букина.
Нет, наш Наруто похож на Гену Букина!
Первая стадия болезни - когда везде пишешь Гена Ширануи. А вторая - это когда наоборот. А Генма Букин - это вот как-то так:


Ну да ладно, в итоге мы все же трогаемся и едем. Несмотря на то, что уже девятый час вечера, все равно какое-то пронзительное ощущение утра и вообще, дорога - это так здорово. Я пью пиво, остальные минералку, и мы опять начинаем терроризировать весь вагон. Ближе к ночи мы играем с Наруто в "сожри мясо из рамена". Чтобы сделать это, надо прежде отнять мясо у соперника, учитывая, что едим мы палочками из одной миски, через пару минут мы уже в рамене по уши. Ну и под конец Наруто вспоминает, как он опрокинул почти полную миску рамена на вате, и, конечно же, тут же опрокидывает остатки нашего. Кукурузные палочки - это еще не предел, ога.
Наруто, к его чести, сделал вид даже, что убрал свой несчастный рамен, а я полезла к себе, валяюсь, значит, приятном полусне, меня треплет ветер по ногам, а Саске, который на соседней полке в соседнем купе, задает мне какие-то вопросы, и я даже отвечаю. А Локи переехал вниз, на койку Наруто, так как тот пищал. Потом - это Локи рассказывал, он вышел в тамбур, а когда вернулся: Саске, Сакура и Наруто сидят на нижней полке, как три опоссума и смотрят на него каваиными глазками.

На следующий день каваиные опоссумы атаковали уже наше купе, а учитывая, что из пяти наших мест только одно было нижним... в общем, ехали мы весело. То есть, нам было весело, а остальным - грустно. Хотя мимо нас постоянно сновали дети, которым под конец очень хотелось подставить подножки. Мы вначале пытались изобразить игру в карты, а Локи сделал вид, что он с нами - забился в угол с блокнотом и стал там рисовать, периодически отпуская ехидные комментарии. В карты проиграл внезапно Саске, и мы хотели загадать ему желания, а Саске отмахивался всеми... силами и говорил, что я не я, и лошадь не моя, на что Наруто ему в итоге сказал проникновеннейшую фразу: "Саске, иногда бывают НОРМАЛЬНЫЕ желания", после чего Саске замолк, а через секунду все, кроме него, засмеялись, потому что у Саске на выражении, таскать, лица, было понятно, о чем он думал. Одним словом, пока не наступила адова жара, все было пиздецки мило. То есть, мы ехали и думали, что едем в адову жару, но, как выяснилось, мы глубоко ошибались.

С самого утра небо в левом (у боковых мест) окне, было затянуто желтым. Таким грязно-желтым цветом, как перед катастрофой, каким-то нездоровым и тревожным. В правом окне все было нормально, но чем дольше мы ехали, тем желтее становилось небо и в правом окне. Наконец, когда мы проезжали пригород Коврова, небо сравнялось по цвету, и если Локи поначалу говорил, что это просто грязное окно, то сейчас стало ясно - так оно и есть. И вот в этом-то апокалиптичном месте, с видом на рельсы, провода и забор, мы и встали. Причем встали конкретно. Учитывая, что по билету до остановки нашей оставалось еще полтора часа, а городской мост Коврова через ЖД пути было видно в каких-то трех сотнях метров, стало понятно, что стоять мы будем долго. Мы и стояли. Ветерок, гулявший по вагону, мгновенно утих, и началось адово пекло. Поначалу мы играли в приклеенные ко лбу бумажки, пытаясь угадать персонажа, но после того, как Сакура битых пятнадцать минут отгадывала "Николая Второго", а Наруто - "Пупса"... мы поняли, что здесь нас и похоронят.
Мы: - Наруто, это такое розовое, чаще всего пластмассовое, девочки с ним купаются в ванной...
Наруто округлил глаза, и тягучая соленая капля потекла по его виску.
Мы наперебой начали давать подсказки:
- Девочки любят их!
- Они чаще всего от пятнадцати до двадцати сантиметров.
Саске: - Некоторые откусывают им головы.
Я: - они чаще всего лысые.
Саске: - и волосатые тоже!
Я: - волосатые, значит, уже взрослые!
Наруто: - кошка?
Короче, я уже толком не помню, но мы несли всякий бред. Самым забавным было то, что девочка лет четырнадцати из соседнего купе смотрела на нас глазами, где разве что сердечек не было нарисовано))) она встала рядышком и слушала весь этот бред, и было явно видно, как ей хочется поиграть вместе с нами... И вот тут-то я вспомнила, сколько мне лет. Почувствуй себя Мадарой, блять))) Развлеки ребенка, прикинувшись дурачком. В пейринге Тоби/Дейдара явно что-то есть...

Через несколько минут стояния на жаре Локи медленно поплелся умирать в тамбур, подальше от людских глаз. До тамбура не доползает, какое-то время спасается работающим туалетом. Потом в туалет на предмет душа из-под рукомойника радостно залезаю я, моюсь, пока руки не начинает приятно покалывать от холода. Видимо, на пару с Локи мы налили такую лужу под вагоном, что как только я вышла, проводница захлопнула дверь и закрыла ее. И мы принялись смотреть в окно и обмахиваться предметами одежды. Экс-команда 7 все еще сидела на местах и радостно ржала, а нас невидимое солнце иссушало, как лягушек, оставленных на песке. Но время все-таки мееееедленно ползло, и через час мы пошли в вагон собирать вещи. Команда 7 окончательно впала в детство и играла в какую-то игру туалетной тематики, а я впала в мадаразм маразм и опять почувствовала себя Мадарой))) Каким-то чудом, когда мы сгрудились у выхода из вагона, поезд проехал триста метров и открыл двери в гостеприимный ковроад. Мы вывалились из поезда, и где-то низко был ярко очерченный розоватый, как мякоть высушенного арбуза, солнечный круг. И небо вокруг. Серо-желтое, жуткое небо. На солнце можно было смотреть без очков.

Апдейт: пока писала пост. увидела фото у Элика:


А перроне нас ждал один только Ли, и больше никого. Ли подхватил Наруто, а мы с командой 7 пошли смотреть билеты назад в Самару (у меня был билет из Москвы в Самары, но я так, на всякий случай))) Когда мы вернулись ни с чем, возле Ли, Локи и Наруто прохаживался бородатый дяденька с дудкой и что-то вдохновенно пиздел (ртом пиздел, а не дудкой, дудка была в руках). Подходим мы, значит, и Ли мне в ухо шипит: "съебывать надо!". И я начинаю орать, давайте, быстрее, опаздываем! Опаздываем! Все судорожно собираются и спрашивают, куда опаздываем-то?! Я просто ору, что опаздываем, дяденька ползет за нами интересуется, куда мы, и как ему еще нас увидеть. Мы отмахиваемся, мол, потом, потом.
А я ведь поначалу думала, что это знакомый Ли...
Впрочем, в похожую ситуацию мы я еще раз, но об этом потом)))

Мы идем весело и бодро, оглядывает ковродостопримечательности, а вот Саске с Сакурой начинают отставать, пытаясь утащить горку пакетов и пакетиков. Забираю сумку-холодильник у Сакуры, но ребята все равно идут медленно. И Ли говорит, что нихуя не знает, куда нас ведет.
А, между тем, аллея недалеко от вокзала красивая, а памятник Дегтяреву мы поначалу обозвали Жуковым.

Гостница в Коврове неебическая. Ли, как настоящий Сусанин, нас туда довел и хотел оставить замерзать, но мы стали регистрироваться. Тетенька в гостинице явно пыталась нажицца на нас, поначалу вообще назвала сумму без скидки анимешникам, а сумма была близка к пятизначной. Причем я была настолько в охуении, что подумала - ну это еще недорого. Через пару секунд до меня дошло, что пиздец, столько я за гостиницу не отдам, и мы с Локи начали оглядываться в поисках Ли))) А Саске с Сакурой, который стояли рядом, уже собрались падать в обморок.

В итоге тетенька решила, что это как-то нехорошо, и прибавила всего лишь 400 рублей к той сумме, которая была обозначена на сайте. Причем если нам в итоге за эту сумму дали полный люкс (предварительно напугав тем, что туда вписано четверо), то Саске и Сакуре тоже накинули 400 рублей. Правда, у нас был забронирован номер подешевле, а тетенька сказала, что за те 200 в сутки, на которые они рассчитывали, им бы дали только самый ужасный номер. А вот за 250 - еще даже ничего.
Забегая вперед, скажу - видела я их это"еще ничего". Саске охарактеризовал их номер емко: "конура", и я считаю, что он прав.
А у нас был внезапно прекрасный двухкомнатный номер с пластиковыми окнами, двумя хорошими кроватями, креслами, не особо нужным телевизором и холодильником. И, конечно, отличной ванной комнатой, с душем и прочими прелестями. Учитывая, что жили мы там четверо суток, номер был чудесный. Печалили только слова тетеньки о том, что организаторы фестиваля вписали туда четверых человек. Однако не на койки же к нам они их вписали? Я перестала ангствовать по этому поводу уже на первый вечер, Локи расстраивался дольше, но потом и он перестал.

После гостиницы мы нашли Наруто у магазина и поехали к Ли, который живет внезапно рядом с ДК, где проходит фест. У Ли мы поели курицы и чая с молоком, что было как нельзя кстати))) потом я купила арбуз, и мы пошли на репетицию. С арбузом. Я не участвовала в сценке, поэтому сидела и наблюдала действие из зрительного зала (вырезая имя арбуза на его корке ключом). Репетиция открытия оказалась впечатляющей, потом мы с Локи все же оставили Наруто и пошли ловить мотор. Локи очень не хотел ловить мотор, но транспорт в Коврове ходит то ли до шести, то ли до семи часов (что вполне себе пиздец, как я вам скажу). Но нам повезло, когда мы перебегали дорогу, то поймали такси.
Приехали в гостиницу, позвали в гости Саске и Сакуру, взрезали арбуз, которого почему-то звали Хиданом)))

Так, давно не было картинок. Самарский Саске был внезапно Луффи, и даже шляпа у него была, и не только шляпа.
Учитывая, кого мы сейчас отыгрываем, вот этой картинкой можно охарактеризовать наше пребывание в гостинице:

А Сакура кого сейчас играет, я не знаю((( "Ван пис" не смотрю.

Еще у нас полночи под окном орали анимешники. Как оглашенные орали и пищали, и орали, и пили, и петь даже порывались... а в семь утра ВНЕЗАПНО колокольный звон. У нас, как у нормальных людей, окна выходили на соседний дом, а вот у большинства экономных анимешников их номера в другом здании поголовно выходили на церковь. Надеюсь, им было приятно слышать звон в семь утра *___* у нас это дело разбудило и взбудоражило Хидана)))

Как только Хидан успокоился, мы с ним, то есть, с Локи, как два мажора, вышли на дорогу. Локи все рассказывал про эпично-ковровский кафе-бар "Помидор", и что туда обязательно надо съездить. Вроде как это сакральное место. В общем, я поймала мотор и сказала:
- Везите нас в центр!
- В какой центр?
- Ну где кафе всякие...
В итоге через семь минут нас перевезли через тотсамый мост, на который мы вчера смотрели из раскаленной стальной клетки поезда, и высадили на проспекте Ленина. Сказали - вон кафе, и вон там еще есть. Гуляйте на здоровье.
И пошли мы гулять по Коврову в разные стороны. В смысле, сначала пошли налево, потом прямо, потом обратно... Стали искать прогрессивную молодежь, так и не нашли толком и спросили у первой попавшейся девушки:
- У вас в городе суши-бар есть?
Девушка даже обиделась, сказала, что конечно есть и послала нам куда-то по Абельмана. Мы пошли, но неправильно))) В итоге ВНЕЗАПНО увидели "Помидор". Засели в "Помидоре", заказали себе всякого фаст-фуда, и стали ждать сакрального. Сакрального не случилось, а жаль((( Антураж там, кстати, очень симпатичный, а еда мне там не понравилась(((
Вышли из "Помидора" и опять пошли гулять. Локи слегка волновался, что мы потеряемся, но я решила, что раз уж такси тут самое дальнее стоит 80 рублей, можно не волноваться. Дошли до площади, попырились слегка на советских времен памятник. Я увидела многоэтажку, похожую на ту, в которой жил Ли, и мы пошли к ней. Выяснилось, что это не она. Спросили у каких-то парней, где тут улица Туманова (я запомнила название, когда вчера шли к дому Ли). Они нам сказали, что это на нам на Малеевку надо идти, типа не самый лучший район (а из центра мы уже вывалились внезапно). И пошли мы на Малеевку, и дошли туда минут за пятнадцать, заходя по пути в магазины во всякие. А еще по дороге купила я пиво "сокол - кола", гадость редкостная, чем думала, когда брала - неизвестно. После кондиционера в магазине выйти на улицу было все равно что окунуться в горячую воду - причем до магазина было нормально, даже приятно - вот что значит не заходить в магазин. Купили мы на Малеевке "Сириус Капитан Блэк" ванильный, по составу - суть крашеная бумага, мне вот как-то раз Гамлеты рассказывали, какие "Гамлет" поганые сигариллы. Ну вот данный "Капитан Блэк" был, похоже, аналогичен тем сигариллам. Я его курила раза три, и если в первый раз было еще ничего, то потом все хуже и хуже(((

В ДК я встретилась с Дайчиком))) посмотрела на репетицию сценки московских арранкаров, с которыми мы познакомились еще в Воронеже.
Репетиция мне очень понравилась, я два раза смотрела. Самым фееричным было высказывание арранкара по имени вандервуфля (вандервафля 0_о*?), который с зубами, вбитыми в голову. Он ходил по сцене, шлепая босыми ножками, и норовил вписаться то в кулису, то в других арранкаров, то свалиться в оркестровую яму. Блякавай)))

На улице меня полили из шланга, я промокла насквозь и пошла с арранкарами, Локи и Мелло покупать мороженое. Мелло вест фест был электровеник))) я оставили народ репетировать и поехала в гостиницу, умудрившись сесть не на тройку, а на автобус три-шесть. Естественно, куда надо я не доехала. Пришлось вылезать и пересаживаться на троллейбус. Пока я ехала, мокрые джинсы внезапно замерзли, и я сама замерзла, и есть мороженое, кажется, тоже было ошибкой. Поэтому я купила себе ванильное кофе, выпила антигриппин и легла спать. А потом пришли Саске и его команда, и сказали, что идут в блинную. Я вспомнила, что блинную мы проходили с утра - и решила, что стоит пойти. Оказалось, выражение "пойдем в блинную" не было аллегорическим. Мы взяли и пешком пошли. Минут за двадцать с копейками пришли, кстати. И увидели по пути суши-бар. Потом, кстати, блинная стала местом встреч, которое изменить нельзя. Саске там встречали все подряд. Наверное, он половину феста и провел в блинной))) Только я взяла себе внезапно блин, как получаю смс от Локи: "я узнал, где суши-бар, иду туда". Поворачиваю голову и вижу в окно, как Локи чешет мимо кустов. Выбежала из блинной, притащила его к нам. Ну блинная там вполне себе блинная, а вот суши-бар, куда мы пошли через пять минут... ооо.
Это прямо ооо.
Раскрашенные вручную фонарики, картины на стенах))) Все такое трогательное, нет нашего закоса под крутой ресторан с хай-тековскими замутами, там все как-то симпатичнее. И картины красивые, тематичные, с претензией на.
А вот от цен у меня прямо слеза наворачивается. Потому что если вспомнить суп-мисо, который в коврове подают в большой глубокой миске, и в самаре, где его подают в детской коленной чашечке, блять... а по ценам одинаково((( мы взяли суп, среднюю по размерам ладью, чукку и мороженое, после чего выкатились из суши-бара, как две сонные утки.
Как нельзя кстати пригодилось то, что теперь я знала, как идти пешком (топографическим кретинизмом не страдаю, хехехе)
И мы потащились, сытые и довольные. По пути напугала Локи пиздецовыми лебедями из шин, и вывеской "Сергей". Вообще, то голубой салон "Сергей", то вот это... наводит на мысли.

Сам фестиваль на следующий день был славный, хотя я его толком не видела))) Вначале красились, переодевались, и все такое прочее, а Ли обкончал известкой пол и собственный пояс Саске. Потом бегал и все эти вытирал, а в гримерке арранкаров творился настоящий пиздец))) Локки что-то гладил, несчастный Миф ставил себе линзу за дверью, и все прихлопывали, Элик ставил парики, и я туда тоже влез с мадариным скальпом))) Элик лучше всех ставит парик и вообще.

Опять картинковое: Некий арранкар) по жизни Миф

Фото отсюда

В общем, мы с Локи пошли смотреть выступление, но из первого блока я видела только открытие и одно дефиле. Потом прибежал Ли и сказал, бида-бида-огорчение, надо срочно красить Кисаме. Кисточки не было, краска была темно-густо-синяя, сам Кисаме только что демобилизовался, был слегка охуевший от всего этого, но не сопротивлялся))) Красила я его ватными палочками, взяв у кого-то белую краску, а наш Итачинька (он же Локи) заботливо обмахивал Кисаме, чтобы краска сошла быстрее и не текла. В процессе к нам подошел товарищ Бьякуя, он же ковроский Саске, и пожалел Кисаме.

В итоге я пропустила сценку арранкаров, и это меня печалит. А потом прибежала чудесная Цунаде, которая в сценке была Карин, но при этом ходила в виде Конан))) Не, ну это было здорово))) Я-то был Мадара, типа в клановом косодэ и хакаме (только фоток найти не могу, но то, что было в зеркале, мне нравилось), видимо, Конан тоже понравилось))) Поэтому у нас была Конан, которая мягко и одновременно твердо говорила Мадаре, что он обязан на ней жениться... вообще, это несправедливо. Почему Мадару сразу жениться, а?
Взять хотя бы Сакуру в Воронеже, тоже так ненавязчиво


И Конан потащила нас гулять, а на улице на нас налетели ужасные дети!!! Возрастом от пяти до десяти-двенадцати лет) Одна даже вскрикнула, когда Мадара в моем лице на нее глянул. По-моему, они не вполне понимали происходящее, но брали у всех автографы и фотографировались с нами *______*
Я даже слегка взял Конан на руки, она была очень славная))) фотографии б еще найти!

Конан в виде Карин и заваленный горизонт)))

Следующие фото опять стырены у Элика.

На фесте был чиби-Какаши. Причем не наряженный родителями ребенок, а мальчишка лет двенадцати, явно сам вдаренный в это дело. Он был суров, ходил в косплее, и даже попросил присмотреть за его вещами, пока они с другом бегали за минералкой. Видимо, Мадара внушал доверие)))
Еще там было нечто того же возраста в акацучьем плаще, но близко разглядеть не удалось.
Короче, посмотреть толком удалось только второй блок. Там была пафос-пафосная джей-рок сценка с графом, который был истинное гамло, судя по тому, что бегал по сцене в женском платье. Вообще, у меня сложилось впечатление, что настоящий джей-рокер может быть только гамлетом, а хули. В зале было жарко, даже задравши хакаму до состояния элегантных шорт, причем к Мадаре тут же начали клеиться разного рода цивилы, которым имя великого шиноби, главы клана-с-веером, и прочая, прочая, прочая, ничего не сказало. Мадара им явно пришелся по нраву, пришлось сказать, что Мадара замужем и щаслев в браке. Цивилы слегка угомонились продолжили втыкать в происходящее на сцене.
А Мадара, посмотрев нашу сценку, удалился в гримерку. Оттуда мы гордо удалились фотографироваться и гордо разлеглись на сене высушенной травке.
Мы тут все очень красивые, ога, но вы не верьте, по жизни мы красивее)))


Ран, он же товарищ Хитсугая (если я ничего не путаю) который бьет врага в пах в прыжке с табуретки, а в Воронеже был Кьюби)))


Мадара и его новая маска)))


Еще мы гуляли за стиральным порошком с Дайчиком - с которым, оказывается, знакомы еще по Хогнету (!), смотрели четвертый блок выступления и ели мороженое. Мне понравилась сценка по Звездным Войнам в конце - несмотря на то, что сути я толком не уловила, трогательные стройные мальчики с псевдосаберами были хороши, а наши заняли второе место.
В целом на фестивале мне понравилось, и если, опять же, сравнивать организацию с той же самарской ватой... не, ну честное пионерское, лучше вообще не сравнивать.

На следующий день мы гуляли пешком по Коврову вместе с арранкарами. По пути постоянно встречали знакомых и незнакомых анимешников, было такое ощущенпие, что весь город - наш) Забрели в какой-то полуторговый центр, где я купила себе фанфурик холодного чая с лимоном, минералку и свежую книжку Дяченок (я в них все больше и больше разочаровываюсь, кстати(((, а "жадный идиот" (тм) Локи купил себе литр теплого молока. Оттуда мы пошли в местный парк, где были лодочки. Элик и Локки пошли на лодочки, Ран лег спать на лавочку, а мы с Локи сидели и лениво потягивали его молочко (в смысле, купленное им, а не надоенное... фубля)


Хотели покататься на квадроциклах, но он был один на весь парк и выглядел как-то не для нас совсем. Поэтому мы залезли на бесплатные качели, чем радовались, но недолго - нас на пару начало подташнивать, черт его знает, может, от теплого молока в жару))) я щас пишу это, и меня опять подташнивает. А потом мы всей толпой пошли в суши-бар))) эээ... все нормально, да? Ничо? Я вообще нифига не уверена, что кто-то досюда дочитает, так что вполне возможно, что тошно только мне. Но, тащем-та, если никто не читает, можно писать о чем угодно))) например, у меня почему-то мозоль на левой ладони. интересно, что я ей делала...

Ну ладно, ради очистки совести (а также, чтобы перечитывать долгими зимними вечерами) я пишу дальше.
А дальше, вечером, было пати, где организаторы были нетрезвы и приветливы, да и гости - тоже. Мы пытались изобразить фотосет, а вышел ебаный стыд, потому что мы с Локи, как два дурака, были трезвыми на этом празднике жизни. Он-то всегда трезвый, а мне а) было некуда б) не особо хотелось в) не лезло.
Не, ну я честно пыталась отхлебнуть у Элика коньяк с колой, но я, во-первых, не просто не люблю коньяк, как выяснилось. Я его терпеть, блять, не могу((( Умудрилась подавиться коньяком, и выплюнула все, что отхлебнула, потом еще и кашляла. я кусок идиота. Пати было хорошим, но в меня не влезло даже пиво. Вернее, я его как-то заглотала, но потом угостила кого-то половиной. В общем, наверное, усталось взяла свое, добрый орг Саске заказал нам такси (правда, потом забыл об этом, и опять хотел заказать). Мы взяли с собой Лазурита и поехали в гостиницу, где пошли спааааааааать.

Пейзаж ковроозера:


А вот в понедельник был день ВДВ, поэтому все анимешники шустро поснимали уши и банданы и спрятали все барахло)))
Автобус уходил в час, со мной ехали внезапно самарские Саске и Сакура, которые так и не смогли взять билеты обратно.
Из окна автобуса я видела внезапно Владимир - мы медленно ехали по его чистым улицам, надеюсь, у них так чисто всегда, а не только в день города. Вообще, мы как-то здорово исколесили весь город, мне понравилось.
А еще проезжали горящий лес. Выглядело довольно жутко.

В Москве я попрощалась с нашими и, закинув на спину свой тяжелый рюкзак, добралась до Алексеевской, где не увидела Мелемины у аптеки, и несколько приуныла, что было зря, потому что Мелемина стояла в трех шагах от меня))) И мы пошли с ней до ВДНХ, откуда сели на автобус. Тут я даже не знаю, что толком писать, потому что поговорить с ней было очень приятно, но не пересказывать же содержание беседы)))
Мы сидели на лавочке во дворе ночью, среди много и немногоэтажек, и на нас внезапно пошел дождь. Вообще, там было так спокойно и тихо, что сейчас слегка грустно вспоминать.
А спать мне было положено на втором этаже))) На самом деле, обожаю это дело, и всегда занимаю верхнюю полку в поезде) наверное, у меня нереализованные какие-то мечты.

На следующий день мы встретились на ВДНХ с Найто, где долго сетовали о том, что никто не взял фотоаппарат. Зато мы с ней и чуть позже подошедшей Армадой сошлись на том, что Водолея обязательно надо сюда привести. Там столько советского китча, хоть попой ешь))) Причем на ВДНХя так не нашла того, что хотела, купила один только зонт. Причем мне почему-то кажется, что он меньше зонта Наны, а я хотела такой же по размеру. Но на фото выглядит вроде бы таким же.
Ох, пичаль-пичаль.

Ну и поехали мы аж на Пражскую, в аниме-магазин. Причем если в монорельсе мы весело болтали, оглядывая окрестности, то в метро меня вырубило нафиг((( я даже Нагатинскую проспала))) Прямо вот именно что внафиг срубило, Мелемина потом жаловалась на то же самое. Хотя накануне вечером мы пили почти одно только пиво. А на Пражской, тем временем, обнаружился жуткий аниме-магазин((( где я сразу поняла, тысяча рублей, оставленная мной на всякий стафф - жалкая хуйня. Хотя вот на фесте я бегала по потолку, и думала, куда протратить деньги. Но там было почти все не то, а вот тут было все то! То, что надо! Ах, пичаль-пичаль((( чото меня тянет на вздыхать. Мы с Армадой и Найто хорошенько просмотрели ассортимент, Армада купила себе чиби-Ируку, а я купила кружку с Какаши и внезапным фэмслэшем Ифриту, хиданов амулет Локи, и плакат со значками для себя.
А сколько всего я не купила((((((((((((((((((((((((( фиолетовоглазый Пейн, с которым можно (и нужно!) спать...
Блин, ужасно.

Оттуда мы пошли искать фуд-корт в магазине напротив. И нашли ведь! Посидели там замечательно, обсуждая всякие разные фанфики и всякие разные пейринги, потом я решила показать плакат, а там оказался Гримджо! Или кто-то еще, в душе не ебу кто((( Пришлось печально возвращаться в этот магазин, где мы увидели чиби-Какаши, который свалился с полки. Короче, сердце шиппера не выдержало, и Армада купила Какаши это было ппц как мило. А мне тут же отдали мой плакат с акацками)

В общем, потом мы катались на метро, где шипперы радовались встрече двух одиночеств, а я опять вырубилась, хотя обычно днем мне вообще не спится. Еще мы ходили с Авадой в Удонью на Новослободской, как раз туда, куда мы ходили, когда той осенью приезжали на слэшкон. Там мы сидели недолго, и потом пошли гулять до станции проспекта Мира, и вот гуляли мы долго)))
Оффлайн третьего мне понравился, все было так, как я люблю))) все такие славные)))
А потом мы с Мелеминой попали в экшн)))) внезапно так, уже недалеко от ее дома, и мы шарились по всяким кустам, ололо.
И перетряхивали мою сумочку, выжимая из нее последние монетки, удачно, кстати, нам хватило на пиво, мороженое и сигареты. И доооолго мы сидели ночью во дворе, а потом Мелемина пошла выкидывать бутылку и сказала, мол, пойдем, а я спросила, куда, а она сказала, домой, два часа ночи.
Это была подстава подстав.
Я все надеялась, что времени где-то одиннадцать.

А с утра она снарядила меня на поезд, и проводила. Я до сих пор бегаю тут с сердечками в глазах, все было так здорово, комфорт и уют, и второй этаж, и беседы, и вообще... уезжать было очень грустно, но я взяла обещание приехать уже к нам. В Самару. И это вполне осуществимо)))

В общем, ящик водки и всех обратно.

@темы: (c) Lady Aribet, .JPG, Несет меня лиса за синие леса..., Не гуляй в тундре под наркотиками, занесет - потом фиг найдешь..., Косплей по "Наруто", Аниме, Друзья, Отдых, Позитив, Фото, Я, Опять за компом в два ночи, Нарутень

---

Внезапно

Несколько фотографий с Ватанагаши.
На отчет меня сейчас не хватит, так что просто:

+2

Не спрашивайте, что происходит)))


З.Ы. Спасибо бедному славному Трояну, который не убежал при словах: "сделаешь пару снимков, а мы угостим тебя рюмкой саке?".
Правда, на третий час фотосета по сорокаградусной жаре Троян сказал что хочет домой, к маме, и пришлось его опустить... Но саке мы его все-таки угостили)))
И остальным ребятам, за отличную компанию. Потом будет подробнее.

А это шикарная жаба, у нее такие клевые лапки... ну и Наруто, конечно)))

@темы: .JPG, ойбля!, Косплей по "Наруто", Друзья, Фото, Нарутень

---

дыбр

Ну чо, приехала вчера с ваты, что было - то было, дааа... напишу когда-нибудь. в прошлой или следующей жизни. не сейчас. дома можно жить, на улице - категорически нет, рюкзак можно и не разбирать, ибо собирать его завтра снова, потому что послезавтра поезд самара - ковров, а из коврова - москва, как-то слишком быстро опять москва, город-первовольник, я морально не готова, а моя бы воля - я бы в мариуполь, по юго-восточной ржд, люблю по ней, и воронеж, кстати, тоже, и остановки все эти, все эти лиски, боброво и хреново, на море хочу, на море, плавать хочу до посиневших губ и обсуждать с водолеем все на свете. а уезжать не хочу, вообще, расставаться - это на разрыв аорты, не, не хочу. да ну блин, на хрен. какого черта все так далеко, бля, хотя в последнее время все чаще ненавижу людей и начинаю понимать маньяков. Я бы сегодня точно пошла бы в палачи, если б предложили. ну да, работа-то на воздухе, работа-то с людьми.
Из всего приятного, что сегодня было - звонила начальнику ООС (без комментариев).
Из неприятного - дохуя. Спать надо больше, а не по пять часов в сутки. Не могу поверить в отпуск.

И это, прерывая поток сознания - флэшмоб.

У каждого из нас есть в фильмах какое-то мгновение, миг, будь то кадр или фраза, которую помнишь очень долго. Так что накидайте мне названий фильмов, а можно и сериалов, и я расскажу вам об этих мгновениях.

@темы: жызненное, Флэшмоб, нюни

---

Внезапно фанарт икринки к этой вещи

21.07.2010 в 21:17

Пишет  serizawa:

Sasuke's Nightmare
я-таки это нарисовал а то чего я носился с Химерой-то?.. ))) лучше вам не знать, откуда оно это из ненаписанного продолжения фанфика Арибет *___*

@темы: .JPG, блякавай >__<, Друзья, Бида! Бида!, Нарутень

---

Твари болотные

Название: Твари болотные
Автор: Lady Aribet
Фандом: Наруто
Пейринг: Кисаме/Забуза
Размер: миди, в процессе.
Категория: слэш (пока что без слэша)
Рейтинг: NC-17
Размещение: все вопросы в умыл
Дисклеймер: с миру по нитке – графоману фанфик (с)
Саммари: Туманники в естественной среде обитания
Примечание: Посвящается Тарне, которая давным-давно просила фик про Забузу без Хаку))) Совсем без Хаку может не обойтись - автор не уверен, куда кривая его выведет.


__________________________



Мутная непроглядная вода отхлынула, ушла вместе с отливом. Высокие тугие корни исполинских мангровых деревьев обнажились, встали частоколом. Под этими корнями можно было устроиться на ночь, но земля после отлива была совсем сырая, еще не успела подсохнуть. Пришлось идти дальше, искать убежище посуше. Несмотря на то, что умел засыпать где угодно, чуть не в луже, все равно инстинктивно тянулся к теплу.

Густой и плотный туман плыл по лесу, стелился, клубился у корней деревьев. У одного из таких деревьев Забуза прикончил кролика, заткнул тушку за пояс. Двинулся дальше, подметив в глубине леса едва заметный огонек.

Огонь оказался настоящим, живым пламенем костерка, не болотной обманкой, которая затягивала, завлекала в трясину. У огня грелся знакомый генин – Кисаме Хошигаке, или как там его. Посмотрел недружелюбно, охраняя свое тепло. В другое время Забуза прошел бы мимо, но, во-первых, уже устал искать сухое местечко, а во-вторых, не хотелось поворачиваться спиной к этому Кисаме и сбегать, поджав хвост. Тот непременно запомнит проявление слабости, и, что хуже, растреплет запросто.

Поэтому Забуза подошел ближе, демонстрируя открытые ладони, и сел у костерка. Протянул ладони к огню. Огненными техниками в деревне мало кто владел, в основном – вода да ветер. Умение развести костер в такой мокряди дорогого стоило. Кисаме тем временем перестал смотреть на него исподлобья, вытащил спрятанную за спину палку с насаженной на нее тушкой. Забуза поглядел на это, сглотнул вмиг набежавшую слюну и принялся потрошить своего кролика.

- Умный, что ли? – спросил Кисаме, глядя, как темная требуха каплет, вываливаясь на землю. - Чего ты мне здесь потроха навалил?
- Уберу, - коротко пообещал Забуза.
- Не уберешь – свои выложишь, понял? – предупредил Кисаме.

Пришлось убрать. Забуза вытер руки о скользкую траву, насадил тушку и принялся водить палкой над костром. Кисаме тем временем уже жрал свое мясо, утираясь тыльной стороной ладони. Аппетитно, надо сказать, жрал. Так, что Забуза едва мог терпеть аромат жареного мяса. Спохватился, воткнул палку вертикально в землю и захлопал себя по карманам. Нашел пузырек с солью, идеально чистый, вылизанный утренним дождем – похоже, крышку плохо закрыл. Забуза глянул на Кисаме, и попытался съесть так, без соли. Несоленое мясо не лезло в рот.
- Не дам, - сразу сказал Кисаме, - самому мало.
- Жлобяра, - обиделся Забуза.
- Не жлобяра, самому мало.
Забуза равнодушно глянул на него, рванул острыми зубами сыроватое, недожаренное мясо, принялся демонстративно чавкать, давился гадким, невкусным комком во рту.
- Должен будешь, - предупредил Кисаме, все же кинул ему свою соль. Забуза выплюнул мясо в костер, высыпал несколько драгоценных кристалликов на тушку, размазал грязным пальцем и вернул пузырек.
- Давно тут? – спросил Забуза, чтобы не молчать.
- Со вчерашнего вечера. Тут тихо.
- Ага, - сказал Забуза. Конечно, тихо. Потому и пошел на юго-восток от деревни, чтобы не напороться на чунинов, не стать хорошей мишенью для тренировки.
- Чего ты кролика-то жрешь? – хохотнул Кисаме, - сам будешь, как кролик, малыш Забуза.
- А что плохого в кроликах?
- Слабые и трусливые.
- Я не трус, - покачал головой Забуза, поглядел в сторону. Пересилил себя, глянул на него с вызовом, - и я не слабый. Хочешь проверить?

Вместо ответа Кисаме обидно рассмеялся, облизал синие губы, вытер их тыльной стороной ладони.
- Сам-то белку слопал, - поддел Забуза, заметив выпотрошенную шкурку.
- Белка – это не кролик.
- Белка – это крыса с пушистым хвостом, - заметил Забуза, обсасывая косточки, - ты сожрал крысу. Трусливую слабую тварь.
- А ты у нас сильный, что ли? – прищурился Кисаме. - Если так, то я тебя сожру.
Забуза едва не вздрогнул, но сдержался. А Кисаме без лишних слов влез в спальный мешок, улегся, уставившись на огонь.
- Костра не туши, - предупредил он, зевнул и закрыл глаза.
Отсветы огня плясали на дереве, и наросший серый лишайник казался живым существом, шевелился, словно полз по темной пористой коре. Забуза посидел еще немного, разглядывая лишайник, потом устроился спать. Сон долго не шел.

***

Ночью проснулся от собственного сдавленного хрипа – приснилось, что Кисаме сдержал свое обещание, располосовал зубами руку и принялся жрать заживо, глотая горячую кровь. Забуза едва не подпрыгнул, когда все же сообразил, что это лишь сон, и руку он сам себе придавил случайно. Сел, и тяжело дыша, уставился на генина – тот дрых без задних ног, и не думал никого жрать. А может, и думал, но оставил на потом, черт его знает.

Кисаме был старше, на год или на целых полтора – Забуза толком не знал, но и эти полтора года делали его старше, сильнее. Его тройка уже всерьез готовилась к экзамену на чунина, сам Забуза об этом еще не думал – только усиленно тренировался между миссиями. В его-то тройке все были слабаки, и тренироваться с такими – гарантированно провалить экзамен. А проваленный экзамен на чунина автоматически становился самым главным в жизни экзаменом.

И самым последним, разумеется.

***

- Вали отсюда.
- Нет.
- Вали отсюда, я сказал.

С болота несло гнилью, сырость просачивалась под одежду, пиявками присасывалась к коже, вытягивала тепло. Кисаме развернулся, пошел прочь, не слушая его. Забуза, в надежде получить свою тренировку, метнул кунай, целясь прямо в хребет. Драка длилась недолго – ткнувшись лицом в липкую сырую землю, Забуза вгрызся зубами и сдавленно завопил, что не хотел сделать ничего плохого.

- Мудак, - сказал Кисаме, не убирая ноги с его затылка, - ты на кого нож поднял?
- Больше не буду, - соврал Забуза, выплевывая землю. Кисаме убрал ногу, отошел недалеко. Скрестив руки на груди, смотрел, как Забуза медленно поднимается, отряхивается, сморкаясь землей и выковыривая ее из зубов.
- За хрена мне возиться с тобой? – спросил Кисаме, ехидно усмехаясь. – Ты ж не умеешь ни хрена. Ты дурак, слабак, растяпа и ростом с пенек. Зачем мне с тобой возиться, если тебя все равно прикончат?
- Я стану сильнее, - сощурился Забуза, стиснул зубы, стараясь не поддаться на провокацию.
- Я стану сильнее, - писклявым голоском передразнил его Кисаме, подошел ближе, глянул сверху вниз, - ты ведь сирота?
- Сирота, - подтвердил Забуза.
- Рассчитываешь, что хоть я принесу цветочек на твою могилку? Вали отсюда, сиротина драная.
И опять отвернулся от него, а Забуза ничего не смог с собой поделать – кунай словно сам собой метнулся, задрожал на секунду, вонзившись в ноздреватую, упругую кору.
- Ты даже кунай как следует кинуть не можешь, – усмехнулся Кисаме, пошел прочь, потеряв всякий интерес к беседе.

***

В другой раз Кисаме нашел его сам. Забуза вначале и не заметил его, стоял в очереди, перетаптывался с ноги на ногу, мысленно пересчитывая деньги. Триста монет – пособие на неделю. Пять монет сутки – койка в общежитии, еще на три монеты можно было перекусить, а на десять – наесться от пуза. Если ни на что больше не тратить – можно было месяц спать в общаге и неплохо питаться. Прибавить сюда плату за миссии – выходила вполне себе нормальная сумма, из которой можно было отложить на хорошее оружие, или шмотки. Платили, конечно, мало - миссии генинам обычно доставались самые позорные, связанные с тяжелой физической работой. У чунинов такса была куда выше, но, во-первых, чунинам уже не полагалось ежемесячное пособие, и потом, до чунина надо было еще дожить.

Его очередь вскоре подошла – Забуза назвал свое имя и идентификационный номер, просунул свиток с метрикой в низкое окошко и получил на руки сверкающие монетки. Быстро распихал их по карманам. Труднее всего, конечно, было не сорить деньгами, не раскидываться ими сразу. Забуза твердо решил, что оплатит общагу на месяц вперед – скоро сезон дождей, а в сезон экономить на ночлеге не стоило, и потом, на всякие незапланированные покупки оставались еще отложенные за лето деньги.

- Привет, - сказал Кисаме, прислонившийся к косяку. Внимательно наблюдал за ним.
- Привет, - Забуза прошел мимо, не остановившись. Мало ли, кто там в очереди стоит…
- Ты так и не научился нормально метать ножи? - Кисаме догнал его, пошел рядом, сунув руки в карманы.
Забуза молча покачал головой, не нашел подходящего ответа.
- Один тренируешься? – поинтересовался тот.
- Да.

С самого утра парило, солнце разогнало туман. Кисаме стянул легкую куртку, обмотал ее вокруг талии, завязал узлом на поясе. Выставил напоказ угловатые плечи, жилистые руки со светло-голубыми бороздками неглубоких шрамов.

Прошли вдвоем до конца забора, шлепая по извечным сырым лужам, отражавшим чистое голубое небо. Очертания луж в деревне не менялись годами, выбоины, в которых собиралась вода, были все те же. Забуза покосился вбок – Кисаме почему-то все еще шел рядом с ним, искал его общества, что ли.
- Ты один ничему не научишься, - начал Кисаме, закинув руки за голову, - это не так-то просто.
- Просто – не просто, - буркнул Забуза. – Какого хрена об этом говорить?
- Сенсей у вас слабак, - поделился соображениями Кисаме. – Я с ним в два счета…
- Слушай, - оборвал его Забуза, сообразив неувязку. – У тебя ж родни до хрена.
- Ну и что?
- А чего ты тогда в очереди за пособием де… ааа!

Забуза так и не понял, как это случилось, мир вдруг взорвался болью, внутри все всхлипнуло, и, через мгновение после того, как смог, наконец, вдохнуть, обнаружил себя посреди большой лужи. Вода протекла в ботинки, пропитала ткань штанов.
- Т-ты…! – еле выдохнул он, прижимая ладони к животу.
- Тренировка, - сказал Кисаме, подбирая деньги с земли, - с тебя шестьдесят три… шестьдесят четыре монеты.
- Охерел? – перебитое дыхание все же вернулось, хотя, казалось, никогда уже не восстановится.
- Дорого, конечно, - едко хохотнул Кисаме, заметил еще одну монетку, сверкнувшую на солнце, - но за все надо платить, правда?

Забуза стиснул зубы от досады, сложил печать так быстро, как только сумел. Кисаме, нагнувшегося за монеткой, в один момент накрыло сверкающей на солнце волной, сшибло с ног, вода потекла вниз по улице, заструилась говорливым потоком. Кисаме тут же вскочил на ноги, приблизился неспешно, разминая кулаки, и Забуза поскользнулся в жидкой грязи, инстинктивно закрывшись руками.
Кисаме отряхнулся, брызги полетели во все стороны, волосы встопорщились. Он с сомнением глянул на Забузу.
- Остальные оставь себе, - сказал он, - пойду кого-нибудь еще… потренирую.

***

Месяц пришлось питаться всякой ерундой – не клянчить же у соседей. Забуза каждый раз стискивал зубы, случайно прикусывая щеку, когда вспоминал о пережитом.

С одной стороны, положительный момент в этом тоже был – сразу стало понятно, что в этот год на экзамен лучше и не соваться. С другой стороны, выбора особого не было – или этот год, или следующий – дальше тоже тянуть не позволено.

В следующий раз пришлось быть осмотрительнее – вникуда потерял пятую часть пособия.
Пришел заранее, оказался первым в очереди, спрятал полученные деньги надежно.
На улице лило, как из ведра – уже неделю как начался сезон. Крохотные капельки отскакивали от людей, навесов и крыш, отчего те казались окутанными светлым ореолом. Несмотря на ранний час, неяркие фонари уже горели – в теплом мареве тумана легко было заблудиться.

Забуза вышел из-под навеса, задумчиво пошкрябал пальцем бурый лишаистый налет на твердом камне. Накинул на голову прорезиненный капюшон, оглянулся по сторонам, побежал к общаге. Всю дорогу настороженно озирался, при каждом удобном случае прячась в тени, и только ближе к знакомым, родным стенам перешел на шаг, прикидывая, сколько ему на этот раз заплатят за миссии.

- Шустро бегаешь, – оценил Кисаме, выплывший из тумана. Перегородил ему дорогу, уперся кулаками в бока.
- Отвали, - рявкнул Забуза, заозирался по сторонам, но, как назло, на улице не было ни души.
- Пятьдесят монет, и я отвалю, - усмехнулся Кисаме. – Разойдемся как друзья.
Забуза не ответил. Молча толкнул его плечом, прошел мимо.
- Пятьдесят монет, - напомнил тот, - соглашайся. Это тебе скидка, как знакомому. Или сейчас всю рожу об забор разобью, и половину заберу. А то и все.
- Иди на хер, - буркнул Забуза. – Поищи себе другого придурка.
- Зачем это? - хохотнул Кисаме, - и ты подходишь.
И, уверенный в себе, подошел сзади, сдавил плечо, рывком развернул лицом к себе. Глупо, в общем-то, самонадеянно развернул, подставился, и Забуза не упустил возможности. Кунай вспорол куртку, ткнулся острием в ребро.
- Ах ты паскуда! – взвыл Кисаме, мгновенно ощетинился, вывернул его руку, заставляя выпустить кунай. Забуза не успел обрадоваться, оказался притиснутым к холодному бетонному забору. Капюшон свалился с головы, и дождь тут заструился по его лицу, капли текли по бровям, срывались вниз с кончика носа.

- Отвали! – хрипло рявкнул Забуза, почувствовал, как твердые пальцы смыкаются на горле, вжимаясь до боли. И, точно дурак, забыв все, чем учили, вцепился в его руки, крепкие, жилистые. Царапался, безуспешно пытаясь ослабить хватку. Морда Кисаме, наглая, маячила перед лицом, в голове глухо застучало, и все куда-то поплыло, размываясь в неверном свете.
- В следующий раз, - раздался странно, словно издалека звучащий голос, - в следующий раз за такое придушу насмерть и утоплю в болоте. Кому б ты на хер ну…

Забуза разомкнул веки – бетонный забор уходил вкривь и вверх в странном, непривычном ракурсе. Руки Кисаме бесцеремонно шарили по его телу, ощупывали внимательно.
- Вообще, я добрый, - противно усмехнулся он, вытянул кошелек из его кармана. – Отдал бы спокойно, и я тебя пальцем не тронул. Наверное.
Забуза сморгнул и сообразил, что лежит на земле под забором. Поглядел на сидевшего перед ним Кисаме, потрошившего его кошелек. Внутри лежала только мелочь, оставшаяся с того месяца. Кисаме вытряхнул все содержимое себе на ладонь, пересчитал монетки, передвигая их пальцем.
- Семь… восемь… Восемь? Что за нахер? – удивился он, сунул деньги в карман. – Остальные спрятал, что ли?
Кисаме вновь потянулся к нему, прощупывая одежду. Ощущение гадливости и позора, – не смог, не справился, струсил, - заполнило до самой макушки, заставило вспыхнуть щеки. Кисаме провел пальцами по воротнику, ища потайной карман, и Забуза, недолго думая, впился острыми зубами прямо в кисть, мгновенно прокусил до кости.
- Ай-йа! – Кисаме съездил левой ему по челюсти, рванулся назад, и тоже опрокинулся на землю - Забуза вцепился крепко. Рот моментально наполнился солоноватой кровью, пришлось сглатывать эту кровь, горячую, скользкую. Кисаме, взвывший от неожиданного сопротивления, уперся ногой ему в лицо, залепив грязью глаз, попытался отодрать его от себя. Кровь струилась по носоглотке, текла носом. Забуза заухмылялся и, не выпуская его руки, выхватил кунай, замахнулся, намереваясь рубануть по кисти. Кисаме заорал еще громче, со всей силы пнул его в лицо, щека вспыхнула болью, и Забуза выпустил его ладонь. Поперхнулся выбитым зубом, сплюнул его.

- Ублюдок! – заорал Кисаме, двинулся на него, - Урою прямо здесь, и трупа никто не найдет!
- Кого это ты там уроешь? – поинтересовались из тумана. Кисаме замер, нехотя отступил, а Забуза, тяжело дыша, поднялся на ноги, прислонился спиной к забору. Стер кровь и грязь с лица. Не сразу понял, почему рот все еще полон крови, потом нащупал языком нежную мягкую ямку на месте выбитого клыка и сообразил. Кисаме, сунув пальцы за пояс, растопырив локти, стоял и погладывал на какого-то мужчину в разгрузке, судя по форме - джонина.
- Я задал вопрос, - сказал тот, перевел взгляд с одного на другого, - что происходит?
- Ничего, - осклабился Кисаме, обхватил Забузу здоровой рукой, - тренируемся.
- Тренируетесь? – нахмурился незнакомый джонин, и Забуза вздрогнул под его пристальным взглядом, уставился в сторону. Кисаме вжал пальцы в его плечо, сильно вжал, и эти пальцы буквально говорили, мол, валяй, попробуй, скажи правду. Рискни здоровьем, и твой труп всплывет кверху брюхом, а то и вовсе не всплывет. Потому что сегодня кому-то оказалось не все равно, но завтра-то, завтра…
- Тренируемся, - подтвердил Забуза, почувствовал, как желваки напряглись. Левая щека болела. От виска и до челюсти.
- Для тренировки есть полигоны, - с неудовольствием заметил джонин, - намесили тут грязи… заставить бы вас вылизывать тут все.
Забуза не поднимал головы, сплевывать тоже не решился – вдруг джонин и плевки подбирать заставит. Тот прочитал короткую лекцию о поведении, развернулся, зашагал прочь. Кисаме сжимал плечо Забузы еще с минуту после того тот ушел.

- Намесили грязи, - передразнил он пискляво, - Вылизывать заставлю… Тоже мне! Как учить, там все могут…
- Что ж ты ему в лицо это не сказал? – хмуро спросил Забуза, стряхнул его ладонь с плеча, точно мерзкую пиявку. – Если ты такой храбрый?
Кисаме молчал с минуту, разглядывая его. Зализывал рану на ладони, и та медленно-медленно затягивалась. Потом отошел под навес у дома напротив, захлопал себя по карманам, вытащил запаянный в пластик бинт, пропитанный раствором.
- Замотай мне, - приказал он, протянул ему бинт. – Чего глазами лупаешь?

Забуза хотел послать его, вместе с бинтом, но проглотил эти слова. Молча надорвал упаковку зубами, принялся накладывать повязку, белоснежная марля виток за витком обхватывала широкую синюю ладонь с крупными, квадратными, как у взрослого мужика, костяшками. Кровь пропитывала ее, просачивалась, проявлялась на светлом бинте, как бурый лишай на бетоне. Забуза посмотрел на него исподлобья, оценивая – и какого черта он сильнее? Только потому что старше на полтора года? Кисаме ухмылялся от уха до уха, поймав его взгляд, приподнял руку и похлопал себя по четко обозначенному бицепсу.

- Жрать хочу.
Забуза смолчал, разрывая конец бинта. Замотал, завязав узелком.
- Слышишь, что я сказал?
- А я при чем?
- При том, - сказал Кисаме, помотал в воздухе ладонью и сунул руку в карман. – Пошли поедим, ты ж сегодня при деньгах.
- С какой стати? – хмуро спросил Забуза, - я тебя кормить не нанимался.
- Нанимался, - возразил Кисаме, - тебе тренировка нужна?
- Не от тебя, - буркнул Забуза, - ты вымогатель.
- Слушай, малыш, - Кисаме вновь обхватил его за плечи здоровой рукой, - не порть мне настроение.

Забуза скинул его руку с себя, натянул капюшон и вышел из-под навеса, скрываясь в мареве дождя.
- Подожди, - окликнул Кисаме. Двинулся вслед за ним, догнал и пошел рядом. Забуза потер ноющую челюсть, ничего не сказал. Просто шел молча, шлепая по раскисшей грязи. Кисаме шлепал вслед за ним, похоже, не отчаивался и не терял надежды слупить с него денег.
- Тебя дома не кормят, что ли? – спросил, наконец, Забуза.
- Кормят, - закивал Кисаме, - но мало. Еще хочу.
- Таким как ты, все мало, - проговорил Забуза, и снова прикусил щеку, размышляя.
- Пошли, - ухмыльнулся Кисаме, - есть один кабак…
- С ума съехал? Там сегодня джонины наверняка отмечают! – воскликнул Забуза, подошел вплотную к воротам общежития. – Я туда не сунусь…
Кисаме некоторое время презрительно морщил нос, но потом махнул рукой.

***

В комнате было темно и тихо. Забуза вошел внутрь, хотел было включить свет, но заметил замотавшегося в темный плед парня на крайней койке. Тот, похоже, спал, остальных ребят не было. Приложив палец к губам, Забуза провел Кисаме в комнату и показал глазами в угол.

- Мрачновато тут у тебя, - заметил Кисаме, заложив руки за спину. Прошелся по комнате, обходя разбросанные вещи. С интересом уставился на плакат, прибитый к стене сюрикеном. С плаката на Кисаме, скорчив злобную физиономию, смотрел плечистый загорелый мужик в экипировке АНБУ. Забуза развесил дождевик на двери шкафа, потер замерзшие руки. Ощущение собственной правоты, доказанной, казалось бы, кулаками, угасло, словно брошенная в воду спичка. Еще и плакат этот дурацкий… да и потом, поверил, как дурак, а завтра неизвестно что будет… Мысли растеклись бестолковыми ручейками по стеклу. Забуза загородил выцветший плакат спиной и скрестил руки на груди.
- Почему это у меня мрачно? – спросил, нахмурившись.
- А я откуда знаю? – резонно ответил Кисаме, уселся на скрипнувшую кровать. – Это ты здесь живешь, а не я.

Забуза не нашелся с ответом, полез в тумбочку, открыв ее своим ключом. Вынул фонарик-«гнилушку», прозванную так за неяркий сизо-синий свет, сунул кипятильник в банку с отстоявшейся дождевой водой. Кисаме с интересом смотрел за его действиями, потом потянулся, без спроса сцапал лежавшую на подушке книгу.

- «Сто и один способ выжить в лесу», - прочитал Кисаме медленно, водя пальцем по вертикальным строчкам. Раскрыл книгу посредине и ухмыльнулся. - Херня все это и барахло.
- Почему херня?
- Тут пишут, что, заблудившись в лесу, стоит привлечь к себе внимание, - рассмеялся Кисаме, листая страницы, - подать сигнал о помощи. Прямо первым делом, конечно… На этот сигнал о помощи все голодное зверье сбежится. А то и кто похуже.
- Ты будто опытный такой, все прямо знаешь, - недоверчиво скривился Забуза.
- У меня мозгов хватит на помощь в лесу не звать, - ухмыльнулся тот, - или вот, мол, укройтесь от ненастья в подходящую нору…
- А ты в нору не полезешь, что ли? - Забуза отобрал у него книжку и сунул под подушку.
- Я дебил, в нору лезть? – поднял брови Хошигаке. – Вот ты, конечно, дурачок, у тебя ума хватит. Залезешь в нору, а там гигантские многоножки!
- И что многоножки?! – презрительно хмыкнул Забуза. - Чтоб ты знал, я такую многоножку в том году…
- … напугал своей глупой рожей? – перебил его Кисаме, толкнул в плечо, - у тебя вода сейчас выкипит.
- Я ей голову размозжил – упрямо закончил историю Забуза, но эффект был уже не тот. От банки поднимался белый пар, собираясь каплями на светлом потолке, кусок вспучившейся штукатурки сорвался и шлепнулся прямо в банку. Забуза выругался, выдернул кипятильник из сети и попытался выловить штукатурку из банки с водой, но только обжегся паром и подпрыгнул на месте, не зная, как подступиться к кипятку. Кисаме рассмеялся и расселся на подоконнике.
- Такой криворукий дурак против многоножки? Не верю я, что ты с ней справился.
- Ну и не верь, - обиделся Забуза, выловив злополучный кусок из банки. Разлил кипяток по плошкам, всыпал туда сушеную рыбную шелуху и лапшу, протянул одну плошку Кисаме. Тот вновь ехидно ухмыльнулся, но плошку взял, принялся перемешивать палочками содержимое.
- Я ж не дурак, чтобы к ней в нору лезть, - сказал Забуза, пока лапша из тонких витых загогулин разбухала в толстых бледных червей.
- А у нее на норе написано, что ли? «Осторожно, многоножки!», - спросил Кисаме, - откуда ты знаешь, кто там внутри? Или что?
- Снаружи все равно видно, - возразил Забуза, нетерпеливо тыча палочками в лапшу, - следы там всякие у входа…
- Да ладно врать. Ничего ты не сообразишь, сунешься в нору, а потом уже, когда тебе голову откусят, будешь думать и анализировать. А если и не откусят, если сумеешь ей по мозгам настучать, ее все равно хрен до конца убьешь.
- Почему это?
- Потому что, - коротко сказал Кисаме, но потом все же пояснил, - вот смотри, ты ее ранишь, она только разозлится. Они ж хитрые, вначале мертвой прикинется, если напугается… а потом сообразит, что это не отряд шиноби, а один ты – слабый, дохлый и мудак, к тому же. И поползет по твоим следам тихо-тихо, ты и не заметишь, потом найдет, догонит и жопу откусит!

Закончив свою тираду, Кисаме клацнул зубами, и Забуза постарался сохранить безразлично-насмешливое выражение лица, но взгляд его, метавшийся, словно луч фонаря в дрожащей руке, выдавал с головой.
- Не умеют они по следу ползать, - возразил он, - и мозгов у них нет.
- А ты проверь, - тихо предложил Кисаме.
Вместо ответа Забуза молча треснул «гнилушкой» по стене. От удара та разгорелась сильнее, прогоняя темноту. Кисаме только хмыкнул, подтянул к себе плошку и принялся набивать рот лапшой.

За окном лениво накрапывал дождь, скрывал в сияющей пелене всю деревню. Пелена скрыла главные улицы, мощеные камнем, и узкие переулки, которые каждый сезон исправно тонули в жидкой грязи. Но так было не всегда. Когда сезон дождей заканчивался, в хорошую погоду отсюда было видно даже «Трех Шиноби» - громадных, обкатанных бесконечным дождем и ветром валунов у линии прибоя. Забуза подумал о том, что никогда не видел эти валуны сухими и согретыми солнцем. Доел лапшу и машинально отметил языком верхушку нового зуба, росшего на месте выбитого.

- Это тоже барахло, - неожиданно сказал Кисаме, выпил остатки через край плошки.
- Ты о чем?
- Еда твоя барахло, - пояснил тот, - лапша какая-то бестолковая… Есть надо мясо. Мясо с рисом, - облизнулся он мечтательно.
- Нету у меня риса, - мрачно отозвался Забуза, - и мяса тем более.
- Совсем нет?
- Совсем.
- Ладно, - зевнул Кисаме, рванул вверх щеколду, закрывавшую окно.
- Ты чего?
- Ничего. Затхло тут у тебя. Тепло и сыро, поэтому ты такой слабый, потому что в тепле сидишь, - хмыкнул Кисаме, пинком распахнул окно. Свежий ветер ворвался в комнату, и тряпки, которыми Забуза заботливо заделал щели, повисли и заколыхались бурыми водорослями на раме, крошка потрескавшейся краски посыпалась на кровать и подоконник, полетела вниз.

- Я замерзну! – недовольно воскликнул Забуза, попытался закрыть окно, но Кисаме не позволил:
- Развел тут теплицу, дышать нечем.
- Перестань командовать!
- Если я перестану, то кто будет? – усмехнулся Кисаме.- Ты, что ли? Вначале стань таким крутым, как он, - показал пальцем на плакат с АНБУ, - а потом вякай.
- Вали отсюда! – рявкнул Забуза, и Кисаме неожиданно послушался, легко спрыгнул с окна, оставив на подоконнике росчерк подошв.

***

После ухода Кисаме Забуза не досчитался трех банок мясных консервов. Когда тот успел нырнуть в заветную тумбочку и стянуть тушенку, неизвестно. Однако пропажа консервов разозлила не меньше, чем выбитый зуб. Новый клык резался, отдавая в челюсть и скулу тупой, ноющей болью, на завтрак не осталось ничего толкового, а жевать пустую лапшу смысла не было.

Голод, подогреваемый болью и обидой, вскипел изнутри, и кончилось все тем, в один прекрасный день после тренировки, Забуза решил пойти и набить морду Кисаме.
Откуда-то вдруг появилась несгибаемая решимость и уверенность в том, что набьет, обязательно набьет.
Забуза шел, перепрыгивая бессчетные лужи, морем разлившиеся на дороге, мелкий дождь сыпал в лицо, небо привычно затянули бесчисленные облака. Нет, ну, что одержал верх – это еще можно было простить, но стянутая тушенка не давала покоя.

Квартал Хошигаке располагался на окраине деревни. Длинный, растянутый кишкой, до светлых стен селения, окруженный высоким забором из мощных бетонных столбов и натянутой меж ними мелкой сетки-рабицы - деревянных строений в этих краях было мало. Привозной лес гнил только так, а из кривых стволов местных деревьев никакого забора не соорудишь. Стальная сетка не была однородной - где она сверкала и поблескивала, как рыба в садке, где железо поела ржа, но, несмотря на это, забор казался прочным. Сквозь ячейки сетки Забуза оглядел смутно различимые в тумане невысокие крепкие дома с узкими окнами, разбитые огороды с чахлыми рядами нездешних трав и растений. Света не хватало, и то тут, то там в землю были вкопаны фонари. На одной делянке Забуза заметил разлапистые кусты с аппетитными на вид алыми плодами. Хорошо было бы перемахнуть через сетку и ободрать кусты, это было бы достойной местью за тушенку. Но вряд ли огород охранял один лишь забор. Пока Забуза раздумывал над тем, как ему лучше проникнуть за территорию, ажурные железные ворота в сотне шагов от него со скрипом распахнулись. Забуза на всякий случай отошел подальше и сделал вид, что он всего лишь идет по улице, и не интересуется никакими кустами.

Однако человеку, распахнувшему ворота, и дела не было до него. Высоченный, синемордый, с трепещущими полосками жабр, он вышел на улицу, волоча что-то за собой. Забуза замер в неприметном углу, потому что из ворот на дорогу, прямо в размешанную ногами прохожих грязь, вылетел Кисаме. Вылетел красиво, взмыв высоко, и упал тоже красиво, расплескав воду из лужи на два метра вокруг себя.

- Ах ты уродина! - заорал он, едва успев подняться на ноги. Метнулся к человеку, стоявшему в воротах, попытался прорваться мимо него внутрь квартала - и получил по челюсти.
- Брысь отсюда, - спокойно сказал ему взрослый, - чтоб я тебя сегодня здесь не видел.
- Да ты охренел! - заорал Кисаме, встряхнулся, разбрызгивая капли воды. Сжал кулаки и вновь рванулся внутрь, ловко поднырнул под руку мужчины, и попытался ударить его - но это оказалось обманкой, тот легко ушел от удара. И тут же врезал ногой с разворота Кисаме в живот, вложив чакру в пинок. Кисаме повторил свой полет, опрокинулся на спину, раскинувшись в грязи. Полежал так с полминуты, потом начал трепыхаться, замотал головой. Мужчина поглядел на него и молча запер ворота. Вскочивший на ноги Кисаме подбежал к ним, зацарапал ногтями:
- Открой! Открывай, мудак, мать твою!
Мужчина молча развернулся к нему спиной и пошел к домам. Кисаме зарычал, вцепился в железные перекладины и затряс ворота, словно выломать хотел, однако ничего не произошло.
- Блядина ссыкливая, - вякнул Кисаме ему вслед, но тот даже не обернулся.
Кисаме прижался мосластой спиной к дверям, лениво лягнув створки пару раз и принялся задумчиво отгрызать ноготь на большом пальце.

Забуза постоял немного в тени, потом подошел ближе.
- Что делаешь? - спросил он, словно не видел ничего.
- Медитирую, - рявкнул Кисаме и размазал грязь по лицу. Глянул на Забузу свысока и добавил: - А ну метнись мне за водой. Умыться охота.
- Так ведь дождик, - заметил Забуза, не сдвинувшись с места. Кисаме поглядел на него, прищурив злые глаза, но Забуза вытерпел взгляд и добавил: - Задери голову и умоешься.
- Больно умный стал? - спросил тот, разминая кулаки.
- Какой есть, - ответил Забуза, набрал воздуху в грудь и выпалил: - Верни консервы, которые спер!
- Охренел?! - возмутился Кисаме, легко взял его в захват. Забуза принялся вырываться, дрыгая ногами и рыча, попытался вцепиться в его руку и перекинуть через себя, но не вышло, сил не хватило, только остались белые полоски на синей коже. Внезапно земля ушла из-под ног, а глаза, уши, рот и нос залила холодная мутная вода - Кисаме макнул его лицом в ту же самую лужу.
- Красавец, - сказал он, оглядывая Забузу. Успокаивался потихоньку.
- Мудак ты, - ответил тот, - на себя посмотри. И меня всего извозил…
- Ладно, не плачь, - скривился Кисаме, - пошли отсюда.
- А тушенка?
- Заткнись нахер со своей тушенкой.
И ничего не оставалось, кроме как заткнуться.

Кисаме шлепал по грязи, и серо-бурые брызги разлетались от его ботинок.
- Что это там растет? - спросил Забуза, чтобы не молчать.
- Там? - Кисаме глянул в сторону огородов, - томаты.
- А что это?
- Что, что... Томаты. Никогда не слышал, что ли?
- Слышал, - соврал Забуза, - подумаешь... а они вкусные?
- Вкусные, - сглотнул Кисаме и тоже уставился на ровные ряды кустов со спелыми, ярко-алыми плодами. - Толка от них нет, конечно, ими не наешься, но вкусные.

Поглядел на огороды, на дома, потом вдруг развернулся и тихо, крадучись, вернулся к воротам. Выхватил из-за пояса пару кунаев, тут же налепил на них что-то. И неожиданно подпрыгнул, швырнул кунаи куда-то в квартал. Забуза замер, не вполне понимая, что происходит, но оцепенение тут же прошло – Кисаме рванулся мимо него, дернул за руку:
- Валим отсюда.
Забуза не стал тормозить и побежал вслед за ним, пригнулся, услышав позади два взрыва, почти синхронно, один за другим. Кисаме ехидно расхохотался, прикрывая голову ладонью.

Остановились только минут через пятнадцать. В сезон дни были короткими, сумерки быстро укрывали деревню. Стены квартала закончились, пошли невысокие трехэтажные дома, узкие проулки меж домов, раскинулся широкий проспект с витринами магазинов и призывно распахнутыми дверями кабаков. После дождя в воздухе повисла теплая мгла, размывающая очертания предметов, разноцветная реклама переливалась огнями.
- Есть хочу, - протянул Кисаме, уставившись на яркую вывеску с улыбающейся жареной рыбой на решетке. Лампочка в голубом рыбьем глазу горела неровно, то выключаясь, то зажигаясь вновь, отчего казалось, что рыба задорно подмигивает.
- Денег нет, - на всякий случай сказал Забуза, когда Кисаме уставился на него, прищурившись. - Правда нет.
- А если я проверю?
- Проверяй. Нет у меня ничего.

Кисаме не ответил - то ли поверил, то ли сделал вид. Запрыгнул на фонарный столб, обозревая окрестности магазина, и тут же перескочил на соседний, отчего фонарь, висевший на столбе, лениво покачнулся.
- Куда это ты? - спросил Забуза, устроившись рядом. Кисаме кивком указал ему на двери магазина. Оттуда вышел длинноволосый шиноби в чунинской жилетке, зашагал по мостовой, обходя лужи. К животу он прижимал светлый сверток с нарисованной рыбой - такой же как на вывеске.
- Чуешь? - спросил Кисаме, и не дождавшись ответа, осторожно перепрыгнул на мокрый навес соседнего здания. Забуза повел носом, уловив разлитый в воздухе слабый аромат.
- Рыбки сейчас бы... - сглотнул Забуза, усевшись рядом с Кисаме. Влажный навес прогнулся под их тяжестью, угрожая опрокинуть обоих в лужу на мостовой, пришлось держаться с помощью чакры.
- Будет тебе рыба, - шепотом пообещал Кисаме и перепрыгнул на балкон, следя за чунином. Замер, балансируя на перилах, прищурил глаза, наблюдая, как чунин сворачивает с главной улицы в плохо освещенный проулок. Выждал немного - и ловко оттолкнувшись от перил, перескочил на фонарь, освещавший перекресток.
- С ума сошел, - выдохнул Забуза ему в ухо, вцепился в перекладину, скользкую и пахнущую железом. - Чунин.

- Еда, - возразил Кисаме, и, не слушая возражений, двинулся дальше, стараясь не привлечь внимания раньше времени. Забуза застыл, держась за перекладину, не знал, куда ему деваться. Надо было быть сумасшедшим, чтобы пытаться провернуть такое в деревне, где полно народа, да и потом, если генины все были неравны по силе, то чунин по умолчанию был сильнее любого из них. Но Кисаме, словно не соображая ничего, осторожно следил за ним. В переулке было темно, однако, перепрыгнув в очередной раз, приземлился неудачно, и несколько отсыревших камушков сорвались вниз, булькнули в бочку с дождевой водой, оставив на поверхности круги.

Чунин навострил уши, обернулся - и в ту же секунду Кисаме обрушился на него с балкона, подминая под себя. Завязалась потасовка, чунин перекатился на спину, попытался стряхнуть с себя Кисаме, но тот не дал ему опомниться, умудрился ухватить за палец левой ладони, рванул, выкручивая. Чунин взвыл от боли, правая его ладонь засветилась от избытка чакры, и он рубанул ею наотмашь по плечу Кисаме. Глубокий разрез раскрылся мгновенно, Кисаме невольно ослабил хватку, но тут же раздался глухой удар, и сияние чакры потухло. Забуза, сжимая доску, замер над телом чунина. Потом доска выпала из его руки.

- Что теперь будет? - воскликнул он, опускаясь на колени, дотронулся до плеча чунина, вялого и безжизненного.
- Ничего не будет, - бросил Кисаме, озираясь в поисках пакета, - никто и не узнает. Дышит он?
- Дышит, - с замиранием сердца выдохнул Забуза. Перевернул чунина лицом вверх. - Это не он. Это она.
- Девчонка? - недоверчиво спросил Кисаме.
- Ага. - Забуза пригладил ладонью длинные темные волосы.
- Здорово ты ее огрел, - Кисаме подошел к нему и глянул сверху вниз, - молодец.
- Надо ее в лазарет отнести.
- Совсем умом тронулся? Чтоб нас там и повязали? Пошли.
- Куда? Нельзя же ее оставить!
- Можно, можно, - Кисаме ухватил его за руку и поволок, - пошли отсюда.

Забуза повернулся и в последний раз глянул на девчонку, лежавшую посреди двора, поспешил вслед за Кисаме.

Кисаме хорошо знал окрестные подворотни, и Забуза, едва успевая за ним, не понимал, куда Кисаме его ведет, пока не заплескали волны у речного причала. Совсем стемнело, и свернувшаяся кольцом рыбина-луна уже выплыла из-за туч, засияла над водной гладью.
Забуза засмотрелся на бледно-желтую луну, камушки на растрескавшейся бетонной пристани хрустели под ногами. Кисаме шел, держа в покалеченной руке сочащийся маслом сплющенный светлый пакет, то и дело засовывал в него руку, доставая куски обжаренной в хлебных крошках рыбе. Дошел до самого конца пристани и уселся, свесив ноги к воде.

Забуза не спеша подошел, уставился на распаханный кровоточащий порез на его плече.
- Сильно она тебя... Еще чуть-чуть, и без руки бы остался.
- Угу, - пробубнил Кисаме с набитым ртом. Выудил остывший, но еще ароматно пахнущий кусок рыбы, запихал его в рот.
- Больно? - спросил Забуза, все еще не в силах отвести взгляда от раны, в котором, как ему показалось, белела кость.
- Угу, - Кисаме прожевал еще один кусок, торопливо слизнул потекший по пальцам прозрачный жир.
- Зашить надо... слушай, а мне рыбу?
- Нету, - сказал Кисаме, убирая пакет за спину, - кончилась.
- Как кончилась? - не поверил Забуза, - мы же вместе... и ты мне не оставил?

С воды тянуло гнилью - ниже по течению река расходилась в разные стороны, и один рукав впадал в стоячее болото. Кисаме молча сунул пальцы в рот, обсасывая остатки жира. Будто сожалел о том, что не поделился, но Забуза на всякий случай обошел его сзади. Спиннул в воду увесистый камень, отвлекая Кисаме, и тут же выхватил пакет из-за его спины. Быстро развернул его, сунул руку, выхватывая кусок наугад - и, рискуя подавиться, запихал в рот, потому что Кисаме обернулся и поглядел на него очень сурово. Забуза по его глазам понял, что Кисаме свой кусок и изо рта вынет, и тут же начал жевать, судорожно, давясь костями. Однако Кисаме, видимо, наелся, позволил ему шариться в пакете. Забуза немного повременил и сел рядом с ним, тоже спустил ноги вниз. В пакете остался лишь пяток давленых мелких рыбешек, но и они, остывшие уже, набитые костями, как подушечка - иголками, все равно были вкусными. Забуза поводил пальцем по дну пакета, собирая разбухшие от масла хлебные крошки, отправил их в рот. Над водой клубился туман, словно в онсене.

- Наелся? - спросил Кисаме.
- Ага. Спасибо.
- А ты еще из-за своей паршивой тушенки ко мне приставал... - протянул Кисаме, - держись меня, голодным не останешься.
- Это ты голодным не останешься, - буркнул Забуза, не решаясь вылизать пакет. Просто положил его на колени, вдыхая слабый аромат. - Ты бессовестный, и это было нечестно...
- Не скули, - перебил его Кисаме, подтянулся к нему ближе, - лучше погляди хорошенько, что у меня там с плечом.
Забуза вздохнул и полез в сумку за походной аптечкой, с которой, как показала практика, не стоило расставаться даже в городе.

***

Забуза долго еще вскакивал от шороха по ночам, то и дело ожидая визита военной полиции Мизугакуре, но никого не было. Поэтому, когда учитель объявил, что их тройка уходит в двухнедельный поход - не расстроился, как раньше, а обрадовался, рассчитывая, что за время его отсутствия происшествие точно уляжется.
Из похода он вернулся оборванный, в обгорелом снаряжении - в последний момент сумел улизнуть от катона противника, но довольный. Улегся спать, рассчитывая хорошенько отдохнуть, но не сложилось.

В окно ударил крохотный камушек. Забуза проигнорировал его, но когда стекло загудело от камушка побольше, он подошел и распахнул его настежь, опасаясь, как бы ему не высадили окно хорошим булыжником.

- Привет, - сказал Кисаме, оседлав забор напротив его окна, - явился?
- Явился.
- Пошли, - Кисаме кивком указал на улицу, - погуляем.
- Не хочу. Я устал.
- Ну вот и отдохнешь.
- Ты опять втравишь меня в какую-нибудь историю, - днем, в полном ребят общежитии, Забуза не особо опасался Хошигаке.
- Не втравлю, - прищурился тот, - пошли, я сказал.
- Ладно. Только переоденусь. Жди меня внизу.

Скинув одежду, которая годилась только на тряпки, Забуза покопался в настенном шкафчике, но ничего подходящего так и не нашел - был только теплый плащ, пара штанов, да две прорезиненные куртки, рассчитанные на сезон дождей. А сезон уже два дня как закончился, и над селением вновь сияло солнце, пробиваясь лучами через всегдашнюю серую мглу. Так ничего и не нашел, и стыдясь своей бедности, решил уже не выходить. Улегся лицом в кровать, мучительно переживая нехватку денег, заработать которые честным трудом никак не удавалось. Можно весь месяц корчиться, вылезая из шкуры, а потом придут какие-нибудь кисаме и все отберут.

И ничего им за это не будет.

Размышления его прервал жалобный звон стекла. Забуза выругался сквозь зубы, натянул штаны, обулся, да так и пошел, в одних штанах. Глядеть на себя было тошно – выступающие кости, мышцы и жилы, обтянутые кожей в бесчисленных царапинах и ссадинах. Кисаме, ожидавший его у ворот, оглядел его скептически с ног до головы.
- Охренел, что ли? - накинулся на него Забуза, - камнями в окно швырять?
- Не ори, - наморщил нос тот, - все время истеришь, как девчонка. А еще штаны надел.
- Сам ты девчонка. Окно стеклить будет кто потом?
- Да мне похуй, - обескураживающе честно ответил Кисаме, и Забуза не нашелся с ответом. Молча выпрямился, расправил плечи - чтобы смотреться достойно рядом с Кисаме. А тот шел спокойно, словно действительно не желал ввязываться в истории. Вышагивал рядом, сунув руки в карманы, на плече виднелись бледно-голубые полосы шва.
- Что дома сказали? - спросил Забуза, разглядывая шрам.
- А что мне должны были сказать? - удивился тот, - отвесили пиздюлей и зашили молча. Больно им охота со мной связываться.
Забуза глядел на него, не зная, что и сказать. Похоже было на то, что связываться с Кисаме действительно не любили даже взрослые, настолько непредсказуемым он был, почти не раздумывал перед тем, как сорваться в драку. Причем случай с чунином доказал - Кисаме не был трусом, нападая на тех, кто явно слабее. Забуза шел рядом, прикидывая - действительно ли Кисаме такой отмороженный, или же это запах близкой добычи срывал ему крышу вместо с чердаком.


А Кисаме тем временем миновал большой перекресток, запруженный людьми - гражданскими и шиноби, пошел по тихой улице, которая днем казалась приветливой и спокойной. На обочине, ближе к забору, сидела серая полосатая кошка. Вылизав переднюю лапу, она намывала мордочку.
- К дождю намывает, - буркнул Забуза, оглянулся по сторонам, намереваясь кинуть в кошку чем-нибудь. Подобрал с земли камень и замер, уставившись на Кисаме.
- Кыс-кыс-кыс, - затянул тот, протянул к кошке синие пальцы с обломанными неровными ногтями, - кыс-кыс-кыс.
- Умом поехал? - поинтересовался Забуза, подходя ближе. - Кошку слопать собрался?
- Тебя слопать. Смотри, какая хорошенькая...
Забуза скорчил рожу, однако Кисаме на него и не смотрел. Опять потянулся к кошке, которая только сейчас соизволила обратить на него внимание. Глянула большими раскосыми глазами, медово-желтыми, и тут же равнодушно зевнула, распахнув розовую пасть, полную белых и острых, как иглы, зубов.
- Хищница, - одобрил Кисаме, дотронулся до пушистой шкурки, зарылся сильными пальцами в пестрый серый мех. Провел большим пальцем по серому носу, погладил против шерсти. - Смотри, какая хорошая киса, какая кра... ай, блядь!

"Хорошая киса", недовольная таким обращением, тяпнула Кисаме за ладонь, вонзив острые зубы.
- Ах ты сука мохнатая! - взвыл Кисаме, вскочил на ноги, пытаясь стряхнуть кошку, но та лишь стиснула челюсти, и кровь стремительно закапала на асфальт. - Пусти, сволочь! А ты чего ржешь, придурок?!

Забуза захохотал в голос, глядя, как Кисаме прыгает, пытаясь отцепиться от кошки. Размахнулся, чтобы ударить ее хребтом о забор, но та, почуяв его намерение, разжала челюсть и прыгнула, вцепившись ему в лицо и шею. Кисаме заорал еще громче, а Забуза, согнувшись пополам от смеха, свалился на землю.


***

Очередное обновление

- Кролики, - фыркнул Кисаме, обдирая очередную тушку, - опять паршивые кролики.
- Ладно тебе, - по лезвию куная побежала кровь, горячая, быстро стынущая на холоде, и Забуза подставил ладонь, набирая кровь в пригоршню, отхлебнул шумно. От неподсоленной сырой крови слегка подташнивало, но не пропадать же ей.
- Жадный ты, - усмехнулся Кисаме, и Забуза осклабился в ответ, обнажая клыки, острые, красно-розовые. Собрал отброшенные сторону шкурки, вывернул одну, принялся шкрябать кунаем. Кисаме тем временем покромсал кое-как кроликов, закинул в маленький походный котелок. Вскоре вода закипела, и Забуза, растянув обработанные шкурки, начал следить за варевом, периодически снимая пенку. Ссыпал туда же соль и пряности, потому что просить Кисаме готовить было бесполезно - тот не терпел бессмысленных, по его мнению, телодвижений, и предпочел бы зажарить кролика на палке. Полезными телодвижениями Кисаме считал, например, игру в ножички. Но так как Забуза был занят костром, и не мог играть с ним, Кисаме просто швырнул в него разделочный нож, целясь ему между глаз. Забуза молча отклонился, едва не попав под сюрикен, который Кисаме пустил в него следом. С легким хрустом в дерево воткнулись еще три сюрикена, а последний кунай едва не опрокинул котелок. Горячие брызги ошпарили склонившегося над ним Забузу, и Кисаме расхохотался, засчитав себе удачный бросок.

- Ты мудак! - рявкнул Забуза, швырнул в него горящую головню из костра, опалив себе пальцы. Кисаме отбил головню кунаем, но та рассыпалась горячими алыми искрами, прожгла на нем теплый зимний плащ. Теперь уже рассмеялся Забуза, чего Кисаме стерпеть не мог. Вскочил на ноги и всерьез схватился за кунай, но Забуза угрожающе поднял котелок с огня.
- Так, поставь на место, - распорядился Кисаме, - с едой не шутят.
- Не заебывай меня, - предупредил Забуза, и, внимательно следя за ним, сел на мерзлую землю. Вновь принялся помешивать похлебку, то и дело принюхиваюсь. Кисаме шумно сглотнул, уставившись на плавающие в побулькивающем бульоне пряные листы.
- Скоро будет готово, - сказал Забуза. Понял вдруг, что не хочет делиться едой с Кисаме, и что никто – совсем-совсем никто – не обяжет его это сделать. Прикусил губу, обдумывая план, как первым завладеть похлебкой и оставить Кисаме объедки. - Найди у меня в сумке сухари и рамен, кинем туда.
- Нахер твой рамен, - покачал головой Кисаме, - только вкус испортит.
- Ничего не испортит, ты что. Наоборот, наваристее будет, как в лучшем ресторане.
- Мне не надо как в ресторане, - затянул Кисаме, но в сумку все-таки полез. Забуза приготовился сложить пальцы в печать, чтобы навести простенькую иллюзию, но Кисаме, словно разгадав его план, не сводил с него глаз, рыская по сумке почти на ощупь.
- Нет у тебя никакого паршивого рамена, - заявил он, отбросив сумку, - и так съедим.
Забуза уже приготовился к драке за похлебку, но в этот момент послышались детские голоса, тонкие и высоко звенящие в морозном воздухе. Какие-то мальчишки раздраженно и испуганно спорили друг с другом.
- Может, тебе сходить? - нашелся Забуза. - Может, у народа есть рамен? Суп все равно полчаса постоять должен, чтобы вкуснее стать.
- Вариант, - одобрил Кисаме, поднялся на ноги. Забуза прикусил язык, чтобы не выдать себя улыбкой, принялся усиленно помешивать похлебку, но Кисаме стоял у костра и явно чего-то ждал.
- Чего? - раздраженно отозвался Забуза.
- Пошли, - велел Кисаме, - вместе.
- Я занят! - рявкнул Забуза. - Я слежу за едой.
- Хитрый какой, - Кисаме подошел к нему и дернул за капюшон, - пошли, пошли, посмотрим, что там за дети.
И, не слушая возражений Забузы, натянул ему на глаза капюшон и пинком вытолкал с поляны. Снял котелок с огня, заботливо накрыл крышкой и укутал в спальный мешок Забузы, не слушая возражений. Привстал на одно колено, наводя иллюзию на это место, маскируя не только внешний вид, но и запах.

Уже по дороге едва не передрались, выбирая направление: Кисаме утверждал, что надо идти на "девять часов", а Забуза хотел на "двенадцать". Не желая уступать друг другу, так и побежали, то и дело меняя направление. Но наконец Кисаме, который слышал посторонние звуки в лесу чуть ли не всем телом, остановился и замер. Забуза запрыгнул на ветку неподалеку от него.

- Вон там, - жестом показал Кисаме на небольшую поляну. На поляне стоял мальчик в длинном, пушистом ярко-синем шарфе, и парень в чунинской жилетке, лет двадцати пяти. Мальчик открыто озирался по сторонам, а парень делал вид, что сверяется с картой. Забуза смутно помнил парня еще по Академии - тот учил самым простым вещам, вроде создания водного клона. Детство вдруг колыхнулось, встало перед глазами - вспомнились и безуспешные попытки, и злые слезы, которые надо было скрывать ото всех. И полученная в итоге из рук учителя бандана с отчетливой гравировкой...

- Готовься, - шепнул Кисаме, складывая пальцы в печать. Чакры у Кисаме хватило бы на троих генинов, как минимум, и он мог себе позволить тратить ее, не раздумывая. Забуза колебался, не желая нападать, и драгоценные секунды, дающие преимущество неожиданной атаки, уходили вникуда.
Но поток воды, мощный, ревущий, уже рванулся вниз, Кисаме по пути толкнул Забузу в спину, не давая раздумывать и взвешивать.

- Эй, ребята? - громко воскликнул парень, едва успел рвануть мальчишку в шарфе за воротник и запрыгнуть на дерево, уходя от потока. - Ребята, вы чего?
- Мы ничего, - хохотнул Кисаме, толкнул Забузу локтем в бок. А тот стоял и смотрел в глаза учителя, желая провалиться под землю, вместе с Кисаме заодно. И до того погано это было - смотреть ему в глаза, что хотелось закутать лицо плащом, спрятаться от позора. Парень не прятал глаза, смотрел открыто, ожидая объяснений.

А Кисаме сорвался с места, выхватив сюрикены. Метнул их, почти не целясь - но с силой, так что они воткнулись в кору деревьев до половины. Учитель из Академии мгновенно сориентировался, мгновенно сложил печати, и три клона встали за его спиной. Один из них рванул мальчишку в шарфе куда-то в сторону, остальные три бросились в атаку. Умело уходили от случайного удара, и один из них сумел уже подранить Забузу, пропахав ногу кунаем. Забуза отбивался, сосредоточившись на лязге оружия, едва успевая подставить свой клинок, опять оказался нерасторопным, не уловил обманного движения. В последний момент закрыл лицо рукой, подставив ее вскользь под удар. Вначале и не почувствовал, как кунай располосовал предплечье, и только потом рана набухла кровью, боль потекла по венам, вынуждая отступать.

Но вновь взревела вода, и клон перед ним беззвучно расплескался.

Учитель, в разодранной жилетке, оставшийся один, вновь складывает пальцы в печать, вновь создает еще троих - на этот раз неудачно, те даже не успевают разбежаться в разные стороны для атаки. У Кисаме, как выяснилось, достаточно чакры еще на одну волну, неожиданную, вдвое сильнее, чем первая - и непохоже на то, что Кисаме устал. Даже наоборот: он отвесил оплеуху Забузе, приводя его в чувство, уставился на парня из Академии, хищно ухмыляясь. Его кунай в крови, а учитель стоит, держится за бок - и сейчас видно, как напитавшаяся водой изорванная жилетка стремительно темнеет.

- Трави добычу! - воскликнул Кисаме, легко оттолкнулся, и ветка, на которой они стояли, мягко спружинила, закачалась, зашелестела листвой. И Забуза, поддавшись его настрою, прыгнул вслед за ним, и тоже увидел чуть затравленное выражение в глазах парня из Академии. Тот стоял, практически беззащитный, посреди поляны, подпускал их ближе... и зазвенело где-то в голове, вначале тонко, на уровне неприятного ощущения, легкой тошноты, через секунду оглушило догадкой по голове, но было уже поздно - не успел развеять иллюзию, в висок ударило со страшной силой, и застучала кровь...

***

- Да идите вы все на хуй! - весело, со злым задором заорал Кисаме, вцепившись в прутья решетки. Затряс их, словно выдернуть хотел. - На-хуй, на-хуй, на-хуй! – под лязг железа вновь заорал с такой яростью, что шиноби в форме покосился в их сторону.
- Чего глядишь? - ухмыльнулся Кисаме, провел обломанным ногтем по гладкому стальному пруту, - я тебя спрашиваю, мудила вафельный, чего вытаращился?!
- Перестань, - попросил Забуза, вжавшись спиной в темный и сырой угол. Подтянул ноги к груди, обхватил их руками и приткнулся подбородком, тихо скрипя зубами. Голова раскалывалась, разламывалась на части - казалось, только бинты удерживают куски черепа вместе, а если их снять - тут же развалится окончательно, и болезненно пульсирующий мозг вытечет на плечи. Как бы заставить еще замолчать Кисаме? Но охранник больше не обращал на дерзкого мальчишку никакого внимания, и тот сам отцепился от решетки, начал расхаживать по комнате, с силой хрустя пальцами.

- Вот ведь суки, - сказал, словно выплюнул. - И ты сука.
- Сам... сука, - тихо отозвался Забуза. - Безмозглая.
- Все из-за тебя, - не стал слушать его Кисаме, - все из-за тебя, это ты, недоносок, не мог как следует атаковать. Из-за тебя вляпались, как дурачки, - Забуза вздрогнул от неожиданного лязга. Это Кисаме с силой пнул решетку, - ох и мудак же ты.
- Сам мудак, - не сдавался Забуза, - теперь вылетим из генинов.
- Ты вылетишь! - заорал Кисаме, на секунду представив себе эту перспективу, - ты вылетишь, понял, тебе не место в шиноби, ты сопля, слабак...

Забуза не выдержал, подскочил, накинулся на него голыми руками. Повалил не ожидавшего отпора Кисаме на пол, стиснул в ладони короткие иссиня-серые патлы. И начал бить его затылком об пол, Кисаме в ответ лупил его кулаками по груди, каждый раз дыхание перехватывало от удара, и все вокруг словно звенело, а башка у Кисаме была точно железобетонная.

Забуза сам уже не помнил, как их разняли, растащили в разные стороны, только у Кисаме по плечам текла тугими вязкими струйками кровь, а сам Кисаме смотрел волком, сощурив и без того небольшие глаза

запись создана: 25.02.2010 в 15:23

@темы: (c) Lady Aribet, .JPG, Lady Aribet фанфики, Фанфики, Нарутень

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Очередной ДР в сети. юбилейный)))
*убежала, скоро вернусь*

Апдейт: Скоро вернулась.
У меня такое чувство, что пятница была неделю назад.
В четверг меня едва не накрыло тополем. Мы культурно прогуливались по дорожке, услышали сверху страшный треск и рванули. Сзади тут же грохнулся огромный кусок тополя, мазнув по мне листьями. Блокбастер, блядь. Сломалась и свалилась верхушка длиной метра три-четыре, и с мое бедро в обхвате.

А еще в четверг я весь вечер крутила роллы, а в пятницу мы их ели всем отделом. "Проклятые логисты совсем обнаглели", дааа.
В пятницу у нас постоянно хлопала дверь, и мы решили, что это А.В. который живет через кабинет от нас, обиделся, что его не позвали. И постоянно подбегает, захлопывает нашу дверь и убегает *____*

Много текста и одно фото

У нас на этаже так пустынно, кроме нас и А.В. нет почти никого.

Полпятого я почесала на проходную с букетом цветов, забрала свой рюкзак, разобралась с бригадой монтажников и пошла на остановку, где Цири (она же Женя) и Носферату (она же Настя) сидели на рюкзаках и гитаре. С шутками и стебом мы потащились на станцию, Настя вопила, что хочет Козла в бутылке, рюкзак у меня лично весил дохуя сколько, только пива в нем было литров пять. Я молчу про остальное, от тяжести у меня болело правое плечо, шея и внезапно ухо. а Женя упорно тащила вещи вперед и молчала сквозь зубы. Когда нас начала обгонять толпа, опаздывающая на электричку в Отрадный, Женька вконец озверела и смотрела на всех волком, но сдерживалась и переживала молча, хотя до нашей электрички оставалось еще полчаса. Женя совсем-совсем плохо обращается со временем и предпочитает выходить сиииильно заранее, и вот даже при условии заранее... в школу, которая была перед домом, она выходила за полчаса минимум. Минимум.
Зато не опаздывает. Вернее, не всегда)))



Аццки зафотошопленные неизвестным мастером я и Цирюша.
Я справа, в кепке Миямото-сенсея)))

На станции мы дождались Локи (он же Локи), а уже в электричке нас нашел взъерошенный Ифрит (он же граф Осипенковский). Он тоже, как и Женя, не любит опаздывать... ну та же самая история. А еще он все умудряется делать в последний момент. Ифрит ругался разными словами, что ничего не успеет, и везде опоздает, но потом вроде бы остыл. Доехали мы как-то быстро и незаметно, вывалились наружу, народ пошел за водой, а я легла на рюкзаки и уставилась в начинающее темнеть небо - просторное, густо-голубое, с белыми росчерками облаков, с пролетающими мимо драконами птеродактилями самолетами - ну все, как положено.
В прошлый раз мы останавливались на неплохой уютной полянке неподалеку от станции, рядом с железной дорогой. Но там было слишком близко к цивилам, станции, людям и, опять же, к железной дороге. Поэтому мне присвербело не тут сидеть, а потащиться вверх по склону, куда никто не ходит, в сосновый лес. Слава Эру, Локи меня поддержал, и мы подхватили наше барахло и потащились наверх, рассуждая по пути обо всяких интересных вещах - вроде того, может ли этот золотистый, присыпанный листвой песок оказаться внезапно песком Конохи, и надо ли нам это, или не надо. Примерно на полпути от станции есть отличная поляна - широкая такая, поросшая травой, на ней растет несколько елочек... В тишине заката елки выглядели так... в общем, не зря поднимались. Ради тишины, чистого воздуха и этого всего стоило переть в гору с тяжеленным рюкзаком.

Правда, когда я озвучила эту мысль, Локи, Ифрит и Настя скромно промолчали, а вот Женя, которая не такая вежливая, принялась сквозь зубы шипеть: "Природа ей нужна... поперлись черт знает куда... елки-моталки эти ебучие... ну и жри свои елки". И вот мы дошли до нашей полянки, и я предложила свернуть в ее сторону, чтобы ставить, пока окончательно не стемнело. Все полезли на склон, и тут взбрыкнул Ифрит.
И: - Я туда не хочу!
Все: - Почему?
И: - Потому что! Пошлите на нашу поляну!
Я: - Так вот же она!
И:- Нет, это не здесь! Я хочу на нашу поляну!
Ж: - Ебучие елки-моталки! Давайте здесь!
Я: - Давайте здесь, тут хорошо же...
И: - Вы как хотите, можете вставать здесь, а я пойду на ту поляну.
В общем, мы выпали в осадок, но Ифрит крайне редко капризничает, поэтому я согласилась с ним.
И пошли мы с возгласом: "За святого Лупу! За Лупу!!! Покайтесь!!!".
Лирическое отступление: Вообще, этот все орал год назад товарищ Странник, когда ездил священником на игру Тумана "Три креста". Неудивительно, что с таким священником мы не смогли противостоять нечисти, а Глеб свалился нафиг в болото. Убили нас на той игре, кстати, обидно - мы со Странником поленились идти в очередную вылазку на деревню, захваченную нечистью, и легли на канапе покурить вишневого табачка развалились около костра дохлыми медузами. Пришедший в нашу деревню Туман принял нас за трупы, велел подниматься и идти за ним. Мы подумали, что он нам квест даст, а он отвел нас в мертвятник. Так что погибли мы бесславно. Не то, что Ифрит, который выловил Глеба из болота, построил оставшихся в живых ребят, организовал марш-бросок и ответное нападение. А вообще, у них весь клуб из каких-то аццких виктимов мужеского полу, один Ифрит лсэ и звезда в тумане)))

Так вот. Идем, значит, идем, любуемся окружающими видами. Узнаем места, которые на пузе проползали (ну я точно ползала, у меня был хитрый план). Ну там красиво, конечно, нечего сказать. Сосны...
Идем-идем, и я говорю:
- Саша, а ведь на той поляне, где в тот раз была наша деревня, сыровато - она в низине.
И: - так мы не туда пойдем. Мы пойдем туда, где обычно останавливаемся.
Я: - мы ж ушли оттуда. Ты ж не захотел...
И: - Яяяяяаааа не захотел?!
Ж: - Елки-моталки!!!

И мы потащились обратно, все мое второе дыхание сбилось, а Женька начала ругаться еще громче. До поляны мы добрались без жертв, а чтобы таковых не случилось в ближайшие двадцать минут, я утащила злую Цирюшу собирать дрова.

На дороге дров внезапно не случилось, и мы, с риском оставить наши шаринганы на ветках, поперлись в низину, где напоролись на сучки и отличные поваленные ветром сосны. Расцарапав все руки, пока еще было хоть что-то видно, мы повытаскивали самые крупные стволы на дорогу, закинули одно на плечо и пошли с ним в лагерь, где около костра сиротливо и трогательно лежали пять веточек, а Настя и Локи ебли палатку.
Извращенцы((( В итоге в восемь рук мы ее натянули, она выглядела слегка косоватой, а еще мы нашли внутри настины часы, которые она потеряла в тот раз.
После, оставив Ифрита заниматься костром, девчонок обустраивать палатку, я потащила Локи таскать оставшиеся дрова. Локи сказал, что Итачам после потери шарингана только дрова в сумерках искать, однако послушно поволок дрова в лагерь. Потом мы втроем с Ифритом забрали оставшееся, быстренько организовали стол и костер. И тут Настя достала гитару.
Вечер начался с самой что ни на есть подходящей песни: "Мама, я не больше пить".
Забегая вперед, скажу, что пели мы ее раз десять. Причем слова знала только я, а Настя играла. Вообще, это офигительно - иметь двух гитарных менестрелей в команде. Они даже исполнили "часики" Валерии гроулингом))) Или не часики, но Женька вообще любитель так петь. Еще мы спели про "серп, и молот, и звезду" и целую кучу всего, что у меня ассоциируется внезапно с якудза (щас навскиду не вспомню), исполнили романс "В лунном сиянье", про солдата без башки, и даже песню про трамвай в болоте.

В лесу не было никого, кроме нас. Только пару раз ветер принес запахи костра - но, кроме, самолетов, ничего, никаких посторонних звуков. Около нашей поляны земля в складку, глубиной от полметра и меньше. Если наебнуться на этой неровной земле и упасть спиной в траву, можно увидеть звезды. Они такие низкие-низкие... В том году, как-то раз, когда там были, я в слегка измененном состоянии сознания использовала эти естественные складки местности и час кружила вокруг пустого лагеря, чтобы спиздить у Странника бутылку вина, и оглушить его ей. Пока я незаметно к нему подкрадывалась, Странник успел допить вино, выкинуть бутылку и уйти спать в палатку. Когда я доползла до пустой поляны, моему разочарованию не было предела! (Остальные убежали за Туманом отнимать у него топор, или искать этот топор, или еще куда-то, не помню). Тогда я нашла две бутылки "целки", попыталась открыть их без ножа и открывашки, у меня ничего не вышло. И тогда я отбила горлышки о край шлема, быстро выпила обе бутылки и легла спать на щите...

В этот раз все было цивильнее - Цири и Настя играли, а мы завалились в палатку, распахнув настеж "дверь", и подпевали.
Однако жажда приключений не давала покоя, и я уговорила Настю прогуляться все-таки до той самой поляны, где в тот раз был наш лагерь. Остальные не уговорились, а мы отлично прогулялись дотуда под Боба Марли... дальше я помню все не так связно, только крайне умный диалог о том, что Сасори надо быть не деревянной куклой, а надувной - тогда трахаться ему будет не в пример удобнее.
А потом Настя спросила, кто такой Сасори и Хируко. И не успела она до конца произнести вопрос, как поняла, что зря. А мы ей объяснили... эх и объяснили...

... в пять утра Ифрит сказал, что уезжает в город шить...

... в семь утра первым, что я услышала, был пиздеж у костра, постоянный и назойливый. а первым, что я увидела, была мордашка Насти и голубой глаз ее. Второй глаз скрыт от меня спальником. А потом Настя поднялась и была она слегка помята. И обругала нас, сказав, что всю ночь ей снился Хируко, припомнила весь наш вечерний бред. Я организовала у костра избу-читальню, мы кое-как дожарили шашлыки, кое-как собрались и поднялись - и потащились... нет, не домой! Мы поехали купаццо!!! На стописятчетвертый! Ибо от того места, где мы были, до Волги идти очень долго.
При этом я не выпила и половины пива, и рюкзак у меня легче не стал, а даже и наоборот. Когда мы, спустившись к станции, проехав несколько остановок, вышли на 154-м, мне хотелось купаться в колонке на станции. И дальше не идти. Однако дошли, но на пляже было нечто ужасно - весь пляж был в людях, опсалютно весь! Мало того, что в людях, так еще и в детях... Фуф. Вот отвыкнешь за одну ночь от этого всего, а потом - бац!
Сок оказался внезапно холодным, мне казалось, что в такую жарень водка будет как молоко. Ан нет, я даже подмерзла в воде, и это было прекрасно. Мы повалялись под деревьями, потом потащились по жаре обратно, проехали одну остановку на электричке и поплелись до остановки в Царевщине. Вначале я была совсем дохлая, но по пути нам попалась чудо-колонка с ледяной водой - мы все облились ею, напились, еще раз облились и решили остаться жить под колонкой. Но потом достаточно бодро пошли дальше: итого за час вместо положенных двух с половиной я уже в пять была дома.

Куда и позвонил мне Ифрит, который бился в истерике. Истеричный Ифрит - то еще удовольствие, крайне сомнительного толку, это было ппц что-то. Но редкое, за это спасибо. Из его воплей я поняла, что у него сломалась машинка, он с ней заебся и щас что-нибудь изничтожит.
Вздохнув, я наскоро посидела в интернете, и поехала к нему - забрать сукно и дошить дублет.
В итоге починила ему швейную машинку (понятия не умею, почему у меня это получилось. у меня никогда не было трудов, и я не изучала, как работает эта адова штука), взяла дублет и пошла к себе, поднимаясь вверх по Осипенко. Представила, как сейчас потащусь до Московского шоссе (от меня напрямую до Ново-Садовой ничего не ходит. Только трамвай, который жаркий, душный, редко и не доезжает до меня одной остановки. еще одна причина не ездить на анимку)
Ну и вернулась к нему - ну машинку-то я починила, можно и у него сшить.
И теперь настала моя очередь материться, истерить и желать что-нибудь изничтожить.
Я изничтожила кучу ниток, но до одиннадцати почти все сделала - у дублета нет одного рукава, потому что Ифрит его не выкроил. А шоссы дошила)))
Он остался кроить и клепать бармицу, а я пошла спать... спала мало(((

В шесть утра он меня разбудил, и мы доделывали все, оставленное на последний момент. Представьте себе сонную Арибет, которая, не продрав глаз, пытается воткнуть нитку в иглу... Неудивительно, что я погнула к чертовой матери эту иглу о сукно.
Проводила его сегодня с утра на хишки и еще одну игру, куда он едет кем-то из Борджа... Ифрит - Борджа, гыгыгы. Ну хоть не Странник. Хотя насчет Странника не знаю, с него станется хоть Папой Римским поехать.

Кстати!!! сегодня узнала, что до Империи теперь ходит, ходит прямая маршрутка от Ново-Садовой. Под номером 269. Это просто заебись.

Потом я поехала домой, по пути купила на подарочную карту себе новые отличные наушники для скайпа, посидела с мамой и двоюродной сестрой, а потом пошла гулять с Изадорой. С Таней мы давно-давно не виделись, я соскучилась... едва не расплавившись, мы зашли в кафе "Дилижанс", которое изнутри выглядело менее гнусно, чем снаружи, и самое главное - там было прохладно, бля. В кафе прохладно скоро превратилось в холодно, мы наелись горячей пиццы, и обсудили целую кучу всего интересного. Таня была такая гламурная-гламурная, в сарафане и крупных бусах, и подарила мне книжку "Горбатая гора"))) Надо чаще встречаться.
Когда мы окончательно продрыгли в кафе, то вышли - почти выбежали - наружу, где нас вместо долгожданной жары вдруг едва нафиг не сдуло.
Погода удивительна и загадочна.

Доползла я до дома, сижу тут и третий час пишу этот пост. Вот так и живем.
И когда я буду отдыхать от этих выходных?

З.Ы. А это вот для любителей))) я даже не знаю, каким словом это охарактеризовать. Просто заебато)))

запись создана: 16.07.2010 в 07:29

@темы: Не гуляй в тундре под наркотиками, занесет - потом фиг найдешь..., жызненное, я_паскуда, Друзья, Ифрит, Мысли вслух, Отдых, Позитив, Фото, Напилсо

---

Час змея

Название: Час змея
Автор: Lady Aribet
Фандом: Наруто
Персонажи: Орочимару, Сасори, Кабуто (это не я, оно само. а может, и еще кто будет)
Размер: миди, в процессе
Категория: джен с намеками (чо уж там)
Жанр: флафф. (о как)
Ворнинг: флафф же. POV Орочимару и возможный ООС.
Рейтинг: NC-17 (я не уверена, но на всякий случай)
Размещение: все вопросы в умыл
Дисклеймер: с миру по нитке – графоману фанфик (с)
Примечание автора: мне неймется. и да, мне стыдно за неоконченные тексты.
___________________

В тот день причалы были влажны, качало водоросли прибоем, меня считали все отважным, а я не знал, что я такое.
(с) Nereis

Несомненно, здешняя местность была странной.
Песок пустыни, выжженной и безжизненной, перелетал через глубокий разлом в земле, протянувшийся на двадцать ли, терялся в высокой сочной траве. Тугие стебли в половину человеческого роста тянулись к солнцу на правой стороне разлома, упруго хлестали по ногам. На левой стороне прятались в песок оплавленные солнцем валуны, и ветер гнал изжелта-красную рябь по барханам. Барханы в свою очередь, тоже казались волнами – огромными, как во время цунами.

Я преодолел шаткий мост, отделяющий прохладное море травы от раскаленного простора пустыни, остановился на скрипучем деревянном настиле. Каменные столбы-опоры по обе стороны настила были пористыми, казалось, на них кислотой плеснули. Но это сделал все тот же песок, лизнувший мои ноги, словно горячий сухой язык огромной твари. И острая гранитная крошка тут же набилась в сандалии, застряла меж пальцев ног. Я непроизвольно поджал пальцы, пытаясь избавиться от песка, и оглядел пустыню, похожую на чей-то неудачный эксперимент. Неудачный ли? Может, оно так и было задумано…

Пока я предавался раздумьям, он успел подобраться ко мне совсем близко – так, что меня отвлекло лишь короткое, почти неслышное звяканье. Я и вида не подал, что заметил его, слишком много чести.

- Орочимару. – Скупо проговорил Сасори, вкладывая в одно слово и приветствие, и приятный разговор о погоде, и все то, что обычно говорят люди при встрече.
- Он самый, - ответил я, оглянулся на него, наконец, словно только что увидел. Вновь поднялся ветер, и жаркая рябь побежала, потекла по высоким горбам барханов. Сасори в двух словах объяснил, что не хочет терять со мной связи, будто я не знал этого, что мне тоже будет польза, будто я и этого не знал, а песок тем временем забивался в открытые носки моих сандалий. Сасори делал все медленно, с чувством, с толком, с расстановкой. Цедил слова по чайной ложке в час, и мне уже начало казаться, что скоро горячий ветер высушит мое тело, испещрит кожу, царапая крохотными песчинками. И я застыну каменным столбом, пока не солнце не рухнет в океан пустыни, а Сасори все так же будет стоять и сухо излагать свои планы и соображения, разделяя каждую свою мысль на десять, прежде чем высказать вслух. Но когда он закончил говорить, оказалось, что времени прошло всего ничего. Передвигался он, кстати говоря, аналогично – казалось, что деревянная уродина Хируко едва тащится, словно набитая яйцами старая черепаха, но это впечатление было обманчивым.

- Я согласен, - перебил я его, когда слушать стало совсем невмоготу. Сасори замолчал и уставился на меня, и отчего-то захотелось подразнить его, тоже замолчать, изредка произнося пару слов. Но я не был уверен, что у меня хватит терпения перемолчать Сасори, поэтому подтвердил слова коротким кивком.
- Хорошо, - кивнул в ответ Сасори. Длинные, торчащие дыбом пряди на полулысой деревянной башке закачались, и я не смог удержаться от улыбки. Сасори покосился на меня недоверчиво.
- Какой же ты… красивый, - сказал я и облизнулся.
- Поцелуй мою полированную деревянную задницу, - ответил он, и я был уверен, что Сасори сейчас довольно скалится в нутре марионетки. И нарочно громко заскрипел, развернулся, чтобы направиться в обратный путь.

Я сделал несколько шагов по мосту, размышляя о том, что от Хируко был толк, помимо использования по назначению. Сасори мог позволить себе такие паскудные шуточки, пока выглядел как грубый массивный урод. Попробовал бы он сказать что-нибудь эдакое, будучи большеглазым хрупким парнишкой?
Я не раз спорил с ним в свое время, стоило ли оставаться вечным мальчиком, но каждый раз Сасори не давал мне додумать мысль до конца. Наверное, ему самому осточертела собственная внешность, но ничего поделать с ней он не мог, поэтому и предпочитал пребывать в образе Хируко. И, хочу заметить, что в этом образе он было гораздо более сдержан, нежели показывая свое настоящее тело. Сразу вылезали откуда-то склонность к неврозам, возбудимость, и чувства его, закопанные глубоко и накрытые гранитной плитой, выбивались на поверхность, как ключ. Следует заметить, отравленный ключ. Но как только он вновь замыкался – выражаясь буквально и фигурально – как только он прятался от внешнего мира, то вновь становился невозмутим и спокоен.
К истеричности и нервозности склонны люди с недостатком внутренней гармонии. Возможно, все это шло от несоответствия внутреннего и внешнего, и Сасори давно перерос свое собственное кукольное тело, окончательно заматерел, зачерствел в душе. И я подумал, что уродливая, грубая, страшная рожа марионетки и была его настоящим лицом. Эта мысль заставила меня замедлить шаг.

Интересно, способен ли Сасори выпилить себе новую голову и перенести свое сознание в деревянную коробку, или же искусственное тело было пределом его возможностей? Из раздумья меня опять вывело мелодичное звяканье.

- Чего тебе? – обернулся я к Сасори, который не уполз в пустыню, а потащился за мной по мосту.
- Я принял решение, - сообщил тот, поглядывая снизу вверх раскосыми глазами, - в качестве моего особого расположения к тебе…
- Я польщен.
- Шиноби, - сказал Сасори, правильно поняв мой намек. – Отличный медик.
Я молча разглядывал такое близкое прохладное пространство леса. Сасори помолчал еще немного и добавил.
- Тебе придется кстати.
- И где? – спросил я, не выдержав. Демонстративно развел руками и широко оглянулся, - где?
- В деревне Камиидзуми. Через три дня.
- Девчонка? – спросил я.
- Мальчишка, - покачал головой Сасори.
- Мальчишка, - повторил я и облизнулся. Несколько горячих песчинок тут же налипло на язык.

Обновление

Деревня Камиидзуми не должна называться деревней. Пятнадцать дворов на перекрестке – да. Жалкое подобие человеческого поселения – да. Но не деревня, ни в коем разе.
И, несмотря на это, проезжих и прохожих здесь предостаточно – сказывалось удачное расположение деревни. Главная улица, продолжение крупного тракта, тянувшегося от ближайшего города, занесена песком – но не таким алым и жарким, как в пустыне. Песок пополам с пылью, серой и сухой, чахлые клочья голубоватой травы, пробивавшейся сквозь этот песок, и длинный след-колея на песке. Можно подумать, что извилистый и неглубокий след оставила небольшая змея, но это не так.

Мимо чайной, где я сижу и жду уже часа полтора, периодически прохаживается девица в кимоно цвета плодов вишни. Подол уже потерял цвет от осевшей на нем пыли. Девица приглашает прохожих отдохнуть в этой забытой всеми богами чайной. Узорная лента оторвалась от подола, и волочится по песку вслед за девицей, оставляя неглубокий извилистый след. Если уметь прислушиваться, можно услышать, как шуршат крохотные песчинки.

Я держал в ладонях чашку, разглядывая собственное бесформенное отражение, мелко подрагивающее. Сасори тоже любит чай, вспомнилось вдруг. Несмотря на то, что ему не требовалось ни пить, ни есть, Сасори испытывал некоторую привязанность к каждодневным человеческим ритуалам. Исполнял их порой с неуместным рвением, а попросту говоря, любил заморачиваться с чайными церемониями, соблюдая каждую мелочь и деталь, когда вполне можно было обойтись хорошо заваренным улуном.
Однако я часто поддерживал его в этих затеях – чашка хорошего чая может развязать язык не хуже пиалы саке. По правде говоря, язык в такие моменты развязывался преимущественно у меня, однако я не от этого особо не страдал. Контроля над собой я не терял, и никогда не говорил лишнего, а поболтать на отвлеченные темы всегда любил. А Сасори, соответственно, слушал, изредка вставляя свои меткие замечания, вроде "ммм" и "да-да". Но мне этого вполне хватало. Порой я ловлю себя на мысли, что смог бы поболтать хоть со статуей Хокаге, если он будет хоть немного покачивать каменной головой, и вставлять в мою речь глубокомысленные "ммм" и "да-да".

Последние лучи солнца истаяли в очередной чашке, словно масло. Стемнело, равномерно и неспешно. Обычно закат красив, но в этом деревне даже закат не радует – он такой же пылен и уныл, как засиженные мухами окна. Пейзаж не меняется с наступлением вечера, на нем невозможно задержаться взглядом – соскальзываешь, как соскальзывает вода с прохладного камня. Изжелта-серая дорога, тянущаяся мимо изгородь с сиреневыми пятнами цветущей глицинии, девица в ярком кимоно – уже привычная, как придорожный столб. Наверное, местные настолько привыкли, что и не замечают ее, как не замечают деревенских собак. По крайней мере, когда я спросил у хозяина, оказывает ли его девица еще какие-либо услуги, кроме зазыва посетителей, он сказал мне, что не знает никакой девицы.

Я поболтал чашку, к которой почти не притронулся. Сасори с некоторых пор перестал пить улун – говорил, что предпочитает зеленый, но я-то знал, в чем дело.
Это была незапланированная шутка - подбросить немного специй в чай. Ничего особенного, просто обострялись чувства, слегка пьянило и появлялось приятное легкое возбуждение, которое быстро проходило. Сасори нельзя было назвать наивным, он не доверил бы мне своей чашки никогда и ни за что - но доверив мне ополоснуть наш общий чайник, он просчитался.

В тот вечер погода была прекрасной, я сидел, прислонившись спиной к теплому дереву веранды, Сасори устроился неподалеку, раскинувшись на деревянных ступенях. Все началось вполне невинно, с его шутки по поводу Конан – хорошо, что она этого не слышала, и последующим обсуждением ее достоинств и недостатков. Вечер прошел в приятной и расслабляющей атмосфере, однако ближе к ночи все изменилось – когда у меня уже схлынуло все послевкусие, и я собрался спать, Сасори все еще похрустывал пальцами, и нервно озирался по сторонам. Я упустил из виду, что кровеносная система Сасори сильно ограничена. Получилось, что доза, доставшаяся ему, куда больше моей. Когда я сообразил это, то усмехнулся и пожелал ему спокойной ночи. Поднялся с остывшего дерева, и половицы тонко скрипнули. Прошел мимо Сасори, отметив в узких раскосых глазах плохо сдерживаемые чувства.
Не знаю точно, кого он представлял себе всю ночь, но спал он явно плохо.
Стены были тонкими, пропускали звук, словно сделанные из рисовой бумаги. Скрипели не только половицы под тяжестью его тела, скрипело все – тонко, пронзительно и гулко, протяжно, на разные лады, и только редкие, плохо сдерживаемые вдохи-выдохи вносили некое разнообразие. А я тоже лежал без сна, слушал всю эту какафонию скрипов и думал – как? Как он это делает?

По-видимому – никак. На следующий день ничего не закончилось. С самого утра я споткнулся обо что-то, валявшееся на полу в коридоре. Тонкое дерево упруго хрустнуло под моей ногой, я наклонился и обнаружил палец Хируко, вырванный напрочь.
Я некоторое время рассматривал его, поглаживая острые щепочки, потом сунул в рукав, и пошел по своим делам.

А Сасори уже не шутил. Не смеялся, не отпускал циничных паскудных шуточек. До полудня он дотерпел, скрипя зубами, но после, часам к трем, нежеланные ощущения выгнали его из марионетки, и хорошо – нервный, бегающий по комнате мальчишка выглядит куда приятнее, нежели озабоченное скрипучее чучело, горбатое и страшное, как личная жизнь Джирайи.
Взлохматив тонкие алые волосы пятерней, Сасори метался по веранде, словно укушенный, а я сидел неподвижно в углу, и наблюдал за ним, впитывая происходящее. Выглядел он забавно и нелепо, не желал признаваться в том, что ему плохо, и вместе с тем то и дело бросал на меня подозрительные взгляды. А я сидел, сочувственно улыбался и спрашивал, не нужна ли моя помощь. Помощи не требовалось, Сасори говорил, что ничего не нужно, потирал гладкие поблескивающие полиролью локти, ходил туда-сюда, приложив кулак ко рту. Оставлял зубами едва заметные полукруглые вмятинки на светлом дереве костяшек.
Скрипел он, кстати, гораздо тише, нежели ночью.

А мне было любопытно. Мне было интересно. И я уже был готов предложить помощь более настойчиво, когда Сасори перестал вдруг метаться и уселся в лотос посреди веранды, раскинул руки и закрыл глаза.

Прохладный ветер из распахнутого окна лизнул по шее. Я представил себе Сасори – таким, каким он был в ту ночь, и невольно облизнулся. Вновь окинул взглядом опостылевшую улицу – не хватало разве что девицы в кимоно, прочее осталось без изменений. Фонари осветили заросли глицинии, нежной и хрупкой на вид, и ночь вдруг показалась не такой уж плохой. Хотя со стороны Сасори, который крайне щепетильно относился к чужим опозданиям, это было как как минимум невежливо. Как максимум - неожиданно.

Не успел я додумать эту мысль до конца, как услышал скрип рядом с собой, и едва не вздрогнул от неожиданности. Обернулся неторопливо – но это был не Сасори.
Среднего роста светловолосый мальчишка отодвинул стул, и уселся рядом со мной, положив локти на столешницу.

запись создана: 08.07.2010 в 01:55

@темы: Кабуто, (c) Lady Aribet, .JPG, Lady Aribet фанфики, slash, Фанфики, Нарутень

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

03.07.2010 в 21:15

Пишет  Mirshanna:

Аниматорам должно быть стыдно!

Несколько кадров плюс стеб

Меня вчера вынесло просто, до истерики. Я сидела в полном ангсте и хохотала до слез.
Оно ужасно, товарищи.


Теги про "Ярославские краски", "Бида-бида!" и "фубля" как нельзя кстати.

Плюс чудные гифки!

Пишет  енигматичка Акеми:

03.07.2010 в 22:27

О дааа, эта серия продлит нам жизнь ещё на полвека

URL комментария

@темы: смишно, .JPG, Ангст и пафос, ойбля!, Ярославские краски: понюхал - и в сказке!, ПроПейна, бредятинко), Бред, фубля!, Бида! Бида!, Стёб, Нарутень

---

Сижу и реву в три ручья, слезы текут и конца-края это не видно.
Знаете, что может быть ужаснее, чем резать сырой лук?
Рубить сырой лук в блендере!!!

Нет, я не извращанец, сейчас я все объясню. Но начну с начала. Некоторые Ифриты захотели стать блондинкой. Некоторым Ифритам было мало природных светло-русых волос, им захотелось белых, ну на край - стальных. Ифриты осветлились.
Это был очень забавный, милый и кавайный одуванчик, да.
А теперь Ифриты бегают вокруг с воплями, ибо волосы на покраску отреагировали как-то... вот как-то не понравилось им обесцвечивание.
Поэтому то Ифрит сидит с головой в репейном масле - не, ну вы представляете, сидит у меня тут Ифрит, он еще и в кузнице за последнее время накачался, и слегка так поблескивает. В общем, есть на чем глазу отдохнуть... так вот.
Масло - это ерунда, по сравнению с луковой маской.
Блендером мы пользоваться не умеем, конечно, поэтому маску делала я. Причем спрашиваю его рецепт - стоит, говорит, пытается контролировать процесс. Но как только начала резать лук - убежал и не вернулся. Чо это я, говорит, с тобой стоять буду?
И действительно, дурак он, что ли?
Короче, сделала я ему эту маску. С горем пополам натерли ему голову, закутали, и что вы думаете? Этот сырой лук сейчас сидит на соседним компьютером и пахнет!
Причем маски осталось еще половина, но свои волосы таким макаром лечить я передумала.

В общем, не дайте погибнуть во цвете лет - подскажите маски для обесцвеченных волос. Действенные и менее... луковые)))

@темы: У меня возник вопрос - почему я не матрос 0_о*?, жызненное, Ифрит

---

Вообще, я хотела сделать пост с картинками по ГП, но как-то я так забавно ползала по пипе, что нашла внезапно это:



Кроме эпитетов "охтышемое" у меня и слов как-то нет.
Как символично))) *свуницца*

+2

Щелкнув по картинке, выйдете на страницу с картинкой в полный размер.

"А ты увел ребенка в яойный фандом?"


"Какой я красивый, как я себя люблю, в зеркало не смотрюсь - боюсь, сам себя изнасилую"

И еще про него,

романтичное

романтичное

Внезапно лошадки, 2 штуки, может, боян, но меня повеселило

Внезапно лошадки, 2 штуки, может, боян, но меня повеселило


И подборка с Хиданом и Какудзу, чо уж там) для любителей жанра. хоть Драйзера перечитывай


Сами мы не местныя...)

+ до хрена, учтите. Местами аццкая романтега, флафф, крови и "чобля? менябля?"

местами аццкая романтега, флафф, крови и "чобля? менябля?"




















И на совсем сладкое -

Какаши и Тензо, с книжечкой))))))

Какаши и Тензо, с книжечкой))))))

@темы: смишно, Какаши-сенсей, .JPG, Охуительное, блякавай >__<, Несет меня лиса за синие леса..., Джирайя-сама, Ярославские краски: понюхал - и в сказке!, Еби меня, деревня Звука!, бредятинко), Нарутень

---

03.07.2010 в 03:11

Пишет  Jenni:

Первый постер ГПиДС
Братцы Ворнеры обнародовали первый постер 7-го фильма, на котором изображен горящий и полуразрушенный Хогвартс.



Апдейт. А за морем - сравнение постеров к 1-му и 7-му фильмам под девизом "Враги сожгли родную хату".

Впечатляет, блин.

@темы: .JPG, ГП, Охуительное

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

01.07.2010 в 23:20

Пишет  [Игла]:

Перепост, если вы благодарны ей за десятилетие с Гарри

Я многое не могу Роулинг простить, но не сказать "спасибо" я тоже не могу.

Блин, я читала Поттера еще в школе. Реально скоро десять лет.
И недавно было пять лет с тех пор, как я пришла в фандом.

Лучше перепостить это, чем идиотский флэшмоб с письмом счастья

@темы: .JPG, ГП, Флэшмоб

---

Бесячее

нудеж

Вообще, дофига всего бесит, конечно, и оскорбляет мое эстетическое чувство.
Да, не мое дело, но удручает жеж.
На этот раз - внезапно мода-любовь к маленьким шляпкам.
Это же какой-то выкидыш шляпки((( И это не шляпки-таблетки жеж это шляпки-пилюли.

На чем прибили, на том и держится.

Фотка с просторов сети, одна из первых по запросу.

@темы: Ебятина