Angry fancy goldfish in pajamas
Автор: Lady Aribet
Бета: $еребристый водолей
Фандом: Наруто
Пейринг: Фугаку/Орочимару
Размер: мини
Категория: слэш
Жанр: пьеса
Ворнинг: см. жанр
Рейтинг: NC-17
Размещение: все вопросы в умыл
Дисклеймер: с миру по нитке – графоману фанфик (с)
Примечание: написан на девятый тур кинк-феста по заявке:
дарк!Фугаку/Орочимару, hairplay, всё по взаимному согласию. Покрывание убийств-экспериментов Орочимару взамен на помощь в планируемом восстании/шпионаж.
От автора: Один из любимых текстов.
Неоконченная пьеса для клана Учиха с Орочимару.Неоконченная пьеса для клана Учиха с Орочимару.
Черное солнце,
Мне страшно.
Горит-горит под нами земля.
(Ночные снайперы)
Акт I
Действующие лица:
Орочимару. Он же змеиный саннин. Он же причина исчезновения людей в Конохе, но удачно притворяется непричастным. Характер скверный, скрытный. Не женат.
Фугаку Учиха. Тайчо военной полиции Конохи. Типичный представитель своего клана. Характер прескверный. Женат, примерный семьянин.
Хироно Учиха. Рядовой. Ровесник Фугаку, или немного младше его. Характер спокойный. Не женат.
Кендзи Учиха. Рядовой. Молодой парень лет восемнадцати. Характер обычный для Учихи. Не женат.
Мальчик лет десяти, подопытный кролик саннина. Характер невыясненный, мертвый. Не женат (без речей).
Явление первое.
Темное сырое подземелье, черно-зеленые стены поблескивают. На потолке, покачиваясь и скрипя, горит одна-единственная лампа. В ее неярком свете мы видим стул, на стуле, запрокинув голову, сидит змеиный саннин. Глаза его открыты, но он сидит неподвижно, заметно только как мерно вздымается его грудь в такт дыханию. Руки его сложены на груди. Рядом со стулом видны очертания высокого книжного шкафа, остальное скрыто во тьме.
(Шум где-то в темноте, согласные вопли, чей-то смех. Слышен скрежет. Дыхание Орочимару сбивается, он медленно поднимается со стула, недовольно прислушивается. Его дурные опасения подтверждаются, он поднимает пальцы)
Голос из-за двери. Именем Хокаге! Откройте, полиция!
(Орочимару несколько секунд стоит с воздетыми руками, затем выражение его лица меняется. Он уходит в темноту, и слышно, как помещение заполняется людьми. Включается верхний свет, и мы видим троих человек в военной форме Конохи, и саннина. Помещение заставлено шкафами и стеллажами, в полу – влажно поблескивающие стоки. Один шиноби в форме выходит вперед, окидывая взглядом шкафы).
Орочимару. Какие шиноби и без охраны. Чему обязан?
Фугаку. Разрешите представиться…
Орочимару. Я вас знаю.
Фугаку…. Учиха Фугаку, тайчо.
Орочимару. Что вы забыли здесь, тайчо?
(Фугаку разгуливает по комнате, меряет ее широкими шагами. Орочимару смотрит на него неприязненно, но без гнева. Складывает руки на груди).
Фугаку. Кендзи, мать твою, тащи свою задницу сюда, Хироно, записывай, все по правилам, все как положено. Пятого дня, в девятнадцать двадцать…
Орочимару. По-моему, я задал вопрос.
Фугаку. (Снисходительно) У меня ордер на обыск.
Орочимару. И что?
Фугаку. И то. Кендзи, не трожь эту дрянь, потом не отмоешься. Я осуществляю здесь власть, закон и порядок.
(Фугаку ходит по комнате, отворачивает крышки у банок, сует внутрь пальцы, и Орочимару следит с тайной надеждой, что Учиха этот палец оближет. Однако тот вытирает палец о висящий на стене халат самого Орочимару, оборачивается к стеллажу).
Фугаку. Хироно, пиши. Кишечник человеческий, пять… погоди, шесть… шесть с половиной метров.
Хироно. В длину?
Фугаку. Конечно в длину, ну не в ширину же. Обнаружен на… кхм… специально оборудованном стеллаже. Или это полка?
Хироно. … кишечник обнаружен на… так на чем, шеф, на стеллаже или на полке?
(Фугаку упирается ногой в стальной поддон, опрокидывает его на пол вместе с содержимым. Поддон громыхает, ударившись о каменные плиты, кишки с чваканьем растекаются.
Фугаку. Пиши, что на полу.
Хироно. …обнаружен на полу.
Орочимару. Я требую объяснений!
Фугаку. А это что за мерзость? (Снимает с полки огромную банку, в которой плавает что-то, похожее на недоваренные яйца. Открывает крышку)
Кендзи. Шеф, оно воняет.
Фугаку. Конечно, воняет. Ужасно, отвратительно просто. По-моему, это не яйца. (Присматривается внимательнее) Клянусь кишками Мадары, это глаза!
Хироно. Были обнаружены глаза в количестве... Сколько их там, шеф?
Фугаку. Раз, два, три…
Кендзи. Шеф, может, мы не будем копаться во всем этом дерьме?
Фугаку. Шестнадцать, семнадцать… неполных девять пар, и от запаха можно расстаться с ужином.
Хироно. Девять пар, и от запаха…
Фугаку. Вычеркни про запах, для протокола это несущественно.
Кендзи. Шеф?
Фугаку. Увы, Кендзи. (Обхватывает парня за плечи) Ты еще молодой, и не знаешь, что копаться во всяком дерьме – это наша работа.
Кендзи. Нда. И как же оно воняет. Прекрасная работа.
Хироно. Я люблю свою работу.
Фугаку. Такое вот суровое мужское ремесло…
(За несколько минут эти трое описывают все, находящееся в комнате. Фугаку, сложив пальцы за спиной, подходит к Орочимару, смотрит на него сверху вниз, меряя взглядом)
Фугаку. Подпишите протокол обыска.
Орочимару. С чего бы?
Фугаку. Так положено. Подписывайте, подписывайте. Понятых мы приглашать не стали, Хироно у нас за понятых.
Орочимару. Это нарушение закона.
Фугаку. Вам какая разница? Все равно мы это видели, и надо быть слепым, чтобы не понять, чем вы здесь занимаетесь. Так что подписывайте и не ломайтесь, как целка.
Орочимару. Фугаку, вот вы вообще понимаете вашей недалекой головой, с кем вы так разговариваете?
(Фугаку смотрит на него несколько более внимательно)
Фугаку. Я вижу шиноби среднего роста, который упорно отказывается сотрудничать с органами власти.
Орочимару. Насчет отказа вы правильно поняли. И забудьте уже про ваш нелепый протокол. Я бы на вашем месте сейчас озаботился другим.
Фугаку. Например, чем?
Орочимару. Например тем, как уйти отсюда, не оставив вашей недалекой головы вон в той банке, которая приятно голубого цвета. Какая у вас окружность черепа? (Смотрит, прищурясь) Мне кажется, должна поместиться.
Фугаку. Хироно, внеси в протокол отказ сотрудничать, и угрозы представителям закона.
(Орочимару натянуто смеется).
Фугаку. Я сказал что-то смешное?
Орочимару. Да.
Фугаку. Посмотрим, кто будет смеяться последним.
Орочимару. Уважаемый…
Фугаку. Не перебивать, когда я говорю. Даже если вы оставите мою голову в той банке, в чем я лично сомневаюсь, максимум через полчаса об этом станет известно Хокаге. Вы хотите совместной атаки шиноби Конохи?
(Орочимару молчит, хрустя, выламывает пальцы из суставов. Медленно идет от одного края комнаты до другого.)
Орочимару. Все сущее есть лишь пыль и суета. (Ходит кругами) Вот, например, все эти заботы. Или вы сами.
Фугаку. Я?
Орочимару. Вы, вы. Если вдуматься как следует – вроде бы ответственный уважаемый человек, а одновременно вроде бы и мусор.
(Фугаку смотрит на него, щуря глаза, потом неожиданно громко фыркает и смеется, разминая костяшки)
Фугаку. Хироно, нет, ты посмотри на это! Оставь протокол и зови ребят, чувствую, нам тут окажут сопротивление при задержании.
Орочимару. (Втягивает воздух) Возможно, есть смысл разойтись мирно. (Складывает длинные пальцы домиком, пристально смотрит на тайчо)
Фугаку. Клан Учиха за дело мира всем глаза на жопу натянет. Будьте конкретнее.
Орочимару. Возможно, я имею что-либо предложить вам…
(Фугаку стоит столбом и ждет конкретики, редко моргая. Орочимару выдыхает сквозь зубы, едва заметно прикусывает щеки изнутри).
Орочимару. Связи.
Фугаку. Не интересует!
Орочимару. Деньги.
Фугаку. (Чеканит слова) Не интересует!
Орочимару. Вы ненасытный, беспринципный…
Фугаку. Я взяток не беру! (Сцепляет пальцы за спиной) Мне за Коноху обидно.
(Орочимару сверлит его взглядом)
Фугаку. Учтите, ваши протухшие глаза мне тоже не нужны.
Орочимару. Мои запретные дзюцу.
Фугаку. А с этого места, пожалуйста, поподробнее… Хироно, вычеркни из протокола все после моих слов про «Коноху».
Орочимару. Я вам подробнее, а вы мне протокол.
Фугаку. Я подумаю.
Орочимару. Не играйте со мной, тайчо. Это может плохо кончиться.
Фугаку. (Откровенно наглея) И что вы мне сделаете?
Орочимару. Хотите узнать?
Хироно. Шеф, это включать в протокол?
Фугаку. Дай сюда. (Проглядывает написанное) Почем мне знать, что вы меня не обманете?
Орочимару. Вы сами сказали, что уже видели все, что надо. Вашим словам поверят. Но вам ведь это невыгодно, правда, Фугаку?
Фугаку. Я не понимаю…
Орочимару. Вы все прекрасно понимаете, мой уважаемый представитель проклятого клана. Вы все прекрасно понимаете.
(Фугаку молчит, глядя то на протокол, то на Орочимару. Одна из ламп на потолке начинает мигать, потом и вовсе тухнет, и мы видим, что в пятне желто-зеленого света остался один Фугаку. Остальные Учиха молчат, слышно только тихое шипение незаметного саннина)
Орочимару. Все вовсе не так спокойно и прекрасно, как вы хотите думать, правда? Вам же неприятно, сознайтесь, тайчо, неприятно подчиняться тем, кто откровенно слабее вас. Может, не вас лично, но слабее всей ударной силы вашего клана. И вас боятся, мой уважаемый тайчо. (Орочимару поглаживает длинными пальцами высокий столб шеи Фугаку, его широкие плечи, тот вздрагивает, смотрит на саннина неприязненно, пытаясь скрыть испуг) У вас земля под ногами горит, тайчо, а вы все пытаетесь изобразить хорошую мину при плохой игре.
Фугаку. Отставить рассуждения.
Орочимару. (Из темноты) Поймите, тайчо, они не согласятся вам помочь. А мои скромные таланты – к вашим услугам.
Фугаку. Ваши скромные таланты?
Орочимару. Отдайте протокол.
Фугаку. Забирайте, хрен с ним.
Орочимару. Это были кишки вражеских шиноби.
Фугаку. То, что вражеских – конечно, меняет дело.
Орочимару. И вообще свиные.
Фугаку. Понятно.
(Лампа внезапно разгорается, возвращая прежнее освещение. Фугаку трет глаза, словно в них что-то попало, внимательно смотрит на Орочимару).
Фугаку. Я думаю, мы с вами сработаемся. Кендзи, Хироно?
Учиха (хором). Да, шеф.
Фугаку. Идем отсюда, ребята. Обсудим это в более спокойном месте. До встречи, Орочимару-сан, здравия, как говорится, желаю.
Орочимару (скупо, вслед). И вам не кашлять.
Явление второе.
Та же самая комната, стеллажи, заставленные загадочными банками, колбами и пухлыми фолиантами. Посередине стоит стол, на котором лежит еле заметно подрагивающий мальчик лет десяти с распоротым животом. Орочимару, стоя вполоборота к нам, тянет светлую жилу, шипит себе под нос что-то мелодичное. Вне поля зрения раздается негромкий стук, кашель. Орочимару подхватывает простыню, случайно роняет ее на пол. В раздумьях стоит над телом, откладывает грязную простыню в сторону и идет открывать.
Орочимару. Фугаку-тайчо, добрый вечер. Простите, что не подаю вам руки.
Фугаку. Добрый. (Проходит в помещение). Ох, святые кишки Мадары…
Орочимару. Вы обознались, это просто мальчик. Вражеский, разумеется.
Фугаку. Уберите… это.
Орочимару. Вы же доблестный шиноби Конохи, неужели вас пугает кровь?
Фугаку. У меня сын. Уберите.
Орочимару. Если вы так настаиваете. (Достает чистую простыню, накидывает на тело. Отходит к небольшому, едва заметному рукомойнику, несколько минут шумит вода. Насухо вытирает руки, протирая тщательно каждый палец. Подходит к Фугаку, бесцеремонно оглядывает его).
Фугаку. Чего это вы на меня выставились?
Орочимару. Это что у вас такое?
Фугаку. Будто вы не видите. Глаза.
Орочимару. Хммм! Глаза. А это что у вас такое?
Фугаку. А это у нас шаринган.
Орочимару. Хмм… как любопытно. Шаринган.
(Орочимару потирает пальцами подбородок. Ходит кругами, углубленный в свои мысли. Фугаку молчит, насмешливо глядя на него, но заметно, как дергается уголок широких губ)
Орочимару. Скажите, пожалуйста, Фугаку, вы болели в детстве или юности чем-нибудь тяжелым? Например, ангиной, или полиомиелитом?
Фугаку. Да нет, вроде бы.
Орочимару. Корь, краснуха, гепатит?
Фугаку. Нет, а почему вы…
Орочимару. Фугаку, вы курите?
Фугаку. Да.
Орочимару. Давно?
Фугаку. Еще с Академии. Времена раньше были сложные…
Орочимару. Да-да. Пьете?
Фугаку. Бывает.
Орочимару. Часто?
Фугаку. Раз в неделю, иногда реже, иногда чаще. Но так, пару бутылок пива, или немного саке.
Орочимару. Можете не продолжать. Я задам вам нескромный вопрос?
Фугаку. Валяйте.
Орочимару. Фугаку, у вас глисты были?
Фугаку. Ч-что?
Орочимару. Маленькие такие червяки, паразиты, которые живут…
Фугаку. Я знаю, что такое глисты. Нет, не было.
Орочимару. А позвольте, я осмотрю ваше те… кхм, вас? Ничего личного, тайчо, просто медицинский осмотр, чтобы знать, с кем я имею дело. Я согласился с вами сотрудничать, вы тоже.
Фугаку. (Смотрит на Орочимару достаточно подозрительно) Я надеюсь, вы не полезете мне в кишки?
Орочимару. А вы выживете после этого? Хотя смотря как лезть, конечно… Снимите хаори, этого будет достаточно.
(Фугаку некоторое время стоит в нерешительности, сжимает крупные ладони в кулаки)
Орочимару. Вам неудобно, вы боитесь?
Фугаку. Вот еще.
(Медленно развязывает пояс, стягивает с широких плеч хаори, обнажая мускулистую грудь, которую пересекает один-единственный шрам. Орочимару с интересом глядит на шрам, проводит по нему пальцем)
Орочимару. Занятно…
Фугаку. Рассказать?
Орочимару. Не надо. Я без вас знаю, от чего бывают такие шрамы, вы мне лучше насчет этого расскажите. (Саннин касается его груди слева, но никаких шрамов там нет)
Фугаку. О чем это вы?
Орочимару. Рубец на задней стенке сердца. От чего?
Фугаку. Жизнь тяжелая.
Орочимару. Миокардит?
Фугаку. Инфаркт.
Орочимару. Плохо. Очень плохо. Мерцательная аритмия наблюдается?
Фугаку. Чего?
Орочимару. Понятно. (Скользит пальцами ниже, ощупывая ребра, скрытые под слоем мышц и жирка) Ребра ни разу не ломали?
Фугаку. Нет, а что должен был?
Орочимару. Что вы. Однако многие ломают. Вот так больно?
Фугаку. Нет.
Орочимару. А так? (Вжимает пальцы под ребра с правой стороны)
Фугаку. Нет.
Орочимару. А печень-то увеличена за счет левой доли. Несильно, но… Хотя, впрочем, может быть, и я ошибаюсь, тайчо Фугаку. Вот сердце у вас действительно крупное, хотя, думаю, это наследственное. (Отходит от него, лениво взмахивает рукой, опирается на стул. Фугаку правильно толкуя этот жест, не спеша одевается, завязывает пояс хаори. Фугаку стоит довольно близко, и можно разглядеть выражение его лица: недовольное и заметно разочарованное).
Фугаку. А что? Что все это значит?
Орочимару. Ничего. Вы относительно здоровы для мужчины старше тридцати. Вернее, для шиноби старше тридцати. Это не так уж часто встречается в наше время. Ах, были бы вы, тайчо, лет на пятнадцать, да что там - хотя бы лет на десять моложе, и какая судьба ждала бы вас…
(Фугаку смотрит на него подозрительно, потом фыркает, осклабившись)
Фугаку. Вы намекаете, что будь я моложе, вы полезли бы ко мне в штаны?
(Зеленоватый свет становится немного глуше, ласково гладит саннина по плечам и голове, прячет выражение его глаз в тени)
Орочимару. (Тихо смеется, потом смотрит на Фугаку искоса) А у вас есть там что-то достойное внимания, тайчо?
Акт II.
Действующие лица:
Те же, без рядовых и мальчика.
Явление первое.
Полная темнота и тишина. Медленно, тихо нарастает барабанный бой, едва слышно ласковые касания щеток по упругой поверхности барабана. Внезапно обрывается, остаются лишь редкие, гулкие, ритмичные удары, словно биение сердца. Разгорается неяркая свеча, вначале одна, потом еще несколько, и мы видим лежащего на футоне Орочимару. Фугаку стоит на коленях позади наго, облапав бледные бедра, вталкивается медленно и ритмично, голова его запрокинута, и мы не можем видеть выражения лица тайчо. Саннин лежит на животе, уткнувшись подбородком в скрещенные пальцы, и откровенно скучает.
Орочимару. Глубже.
Фугаку. Ч-ч-что?
Орочимару. Я сказал – глубже.
Фугаку. (Тяжело дыша и сглатывая) Я не могу глубже. Я могу сильнее. Или чаще.
Орочимару. И то, и другое, будьте добры.
Фугаку. Хор-р-рошо.
(Цепко держит саннина за бедра, скользит коротко остриженными по гладкой светлой коже, вталкивается часто-часто, вынимая почти полностью и вставляет обратно на всю длину. Орочимару заинтригованно покусывает кончики пальцев, смотрит в сторону, приопустив ресницы)
Орочимару. Вот. Уже на что-то похоже, тайчо. Хотя с вашей стороны просто преступно так относиться к собственному телу. Иметь Ша-ах!-ринган и… ииии не иииспользовать всех возможностей… Попробовали бы хоть.
Фугаку. Я. (Сглатывает, ложится на спину Орочимару, коротко целует его в плечо) Я не могу сейчас уже ничего пробовать.
Орочимару. И все же можно было и глубже.
Фугаку. Никогда не думал, что у меня маленький член. Кроме того, я с трудом его впихнул. Мне кажется, что я достаточно заправляю вам.
Орочимару. Когда кажется… (Изворачивается, сбрасывает с себя тяжелого Учиху, садится ему на живот) Тайчо Фугаку, а вы не хотели бы узнать, что на самом деле означает слово «глубже»?
Фугаку. Вы это о чем?
Орочимару. Я о заправить вам в задницу так, чтобы головка в миндалины уткнулась. Или изо рта у вас вылезла.
(Фугаку смотрит на него с долей презрения и недоверия, Орочимару тихо смеется, облизывает губы, потом – соски Фугаку, соленые от пота, тянется языком к его шее. Фугаку брезгливо касается языка, словно хочет схватить его, но не решается).
Орочимару (Убирает язык). Если что, членом я могу точно также. И вы даже выживете после этого, и вам, возможно, даже понравится…
Фугаку. Да вы урод!
Орочимару. Простите, что?
Фугаку. Урод. Отклонение от нормы, если говорить научно, вашими словами.
Орочимару. А вы не урод, мой красноокий тайчо?
Фугаку. Не сравнивайте семиметровый елдак с шаринганом. Это уродливо и неестественно.
Орочимару. А вы пробовали?
Фугаку. Нет.
Орочимару. Вы еще не пробовали, но уже отрицаете. Вы как советники дайме. Нельзя прививать детям жабры, это противоестественно! Про выгоду от армии таких шиноби и думать никто не хочет, а почему? Потому что упираются своим жалким умом в «это противоестественно!»
Фугаку. Вы вот сейчас пытаетесь доказать мне, что перетрах семиметровым елдаком на всю длину – это нормально? Или я где-то не догоняю?
Орочимару. Тайчо, вы такой зажатый. (Тянется языком к его члену, размазывает сперму по его животу, потом втягивает язык обратно и улыбается) Почему вы такой зажатый, такой не открытый… не открытый новому?
Фугаку. Я прямо не знаю, что сказать.
Орочимару. Я вас не убедил? (раздвигает ладонью ноги Фугаку, поглаживает яйца, потом вжимает палец ниже. Фугаку смахивает его руку.
Фугаку. Отказать.
Орочимару. (Вздыхает) Вы ничего не смыслите в стоящем перетрахе.
Явление второе.
Помещение, похожее на первое, только без стеллажей и папок. Одинокий стол с посудой на нем, два стула и небольшой лиловый фонарь на столе. Мимо стола, то попадая в пятно света, то покидая его, прохаживается Орочимару. Смотрит отстраненно, замирает на мгновение, потом вновь начинает расхаживать от стены к стене.
Орочимару. Тайчо, в такой поздний час… Любимая жена выгнала из дома?
Фугаку. Нет. Задержался на работе.
Орочимару. Шли мимо и решили заскочить? Как мило с вашей стороны. У меня тут только неубрано.
Фугаку. Очень смешно. (Тяжело дышит). Вообще-то я заскочил потрахаться, у вас такая задница, что я все пальцы до мозолей стер, вспоминая…
Орочимару (появляется на свету, откидывает волосы с плеч и говорит устало) Тайчо, снимайте свою маску солдафона и садитесь. Сегодня она вам не к лицу.
(Фугаку послушно садится, в лиловом свете он кажется нам совсем другим, нежели раньше. Слышны легкие шаги Орочимару. Тайчо ставит локти на стол, проводит широкими ладонями по лицу, шумно дышит)
Орочимару. Что случилось?
Фугаку. Ничего.
Орочимару. Тайчо, я не люблю недомолвок. Хотите выпить?
Фугаку. Да.
(Орочимару включает верхний свет, и лиловый перемешивается с зеленым, отчего кажется, что помещение находится под водой. Лиловый свет раздражает Фугаку, и он гасит фонарь)
Орочимару. (Расставляя рюмки на столе) Повторю вопрос. Что-то случилось?
Фугаку. (Вынужденно отвечает). И да, и нет. Случилось то, что случилось всегда.
Орочимару. (Наливает что-то из сине-зеленой колбы, такое же сине-зеленое, густое, вязкое) И что случилось всегда?
Фугаку. Что это за пойло?
Орочимару. Пейте из любой рюмки, я налил вам тоже, что и себе.
Фугаку. Я спрашиваю, что именно вы налили. Это давленные слязняки? (Невесело смеется)
Орочимару. Нет.
Фугаку. Тщательно хранимый концентрат вашей прошлогодней блевотины?
Орочимару. Снова не угадали. Это отвар из трав. Я уже говорил насчет вашего вымученного юмора, а я не люблю повторять дважды. Ваше здоровье, тайчо?
(Фугаку молча поднимает рюмку, опрокидывает ее в себя. Орочимару пьет медленно, смакуя)
Орочимару. Если вам трудно, позвольте угадать. Это имеет отношение к малышу, который по ошибке напялил бело-красные одежды Каге?
Фугаку. Не только к нему, хотя и к нему тоже.
(Орочимару потягивает отвар)
Фугаку. Малыш, Сандайме, советники дайме…
Орочимару. … мешают?
Фугаку. Вроде того.
Орочимару. Понимаю. Об этом действительно не стоит говорить. Все и так понятно.
(Молча пьют, наполняя рюмки друг друга).
Орочимару. Скажите, Фугаку, вы действительно рассматриваете возможность альянса?
Фугаку. Между моим кланом и вами?
Орочимару. Да.
Фугаку. Рассматриваю. Меня не устраивает сложившаяся ситуация. (Кадык перекатывается по горлу Фугаку, он поднимает рюмку, которую заботливо наполнил саннин)
Орочимару. А между тем малыш не идиот. Либо у него хорошие учителя.
Фугаку. О чем это вы?
Орочимару. Вы закрылись в своем квартале, и не слышите того, чем полнится земля.
Фугаку. И чем же она полнится? (Смотрит на Орочимару с непонятным выражением лица) Клянусь кишками Мадары, иногда мне хочется стиснуть ваше бледное горло и выдавить все те слова, которых вы не договариваете.
Орочимару. Как интересно узнать о ваших тайных желаниях. Впрочем, неважно. Я не шутил, когда намекал, что скоро земля черным пламенем загорится под вашими ногами. Вы понимаете, о чем я?
Фугаку. Вполне. Я серьезен, ведь вы велели мне снять маску…
Орочимару. И что вы намерены делать?
Фугаку. А что я могу сделать? Кто предупрежден, тот вооружен, как говорится, и на войне, как на войне. Надо суметь первыми нанести удар. Кроме того, наш клан отличается крайней сплоченностью. Чужих у нас не любят.
Орочимару. И это уязвимое место. В этом ваша сила и слабость одновременно.
(Фугаку не отвечает, наливает Орочимару и себе. Пьет. Орочимару тоже пьет. Заметно хмелеет, расползаясь по столу. Собирается, двигая плечами, но потом вновь раскладывается локтями на столе).
Орочимару. Фугаку, скажите, пожалуйста, для чего вы существуете?
Фугаку. Что?
Орочимару. Вы слышали вопрос.
Фугаку. Ну, у меня есть сын, и…
Орочимару. Да-да, вот вы тогда говорили, что у вас есть дети. Расскажите о них.
Фугаку. Ну, в общем-то, у меня двое детей, да, если точно. Мальчик и… мальчик. Наверное. Я надеюсь.
Орочимару. Что еще за «наверное»? Вам столько лет, тайчо, пора бы знать…
Фугаку. Срок еще слишком маленький.
Орочимару. Ах, вот оно что. Хотите, я посмотрю и узнаю?
Фугаку. Держитесь подальше от моей жены. Это я вам говорю со всей серьезностью.
Орочимару. Фугаку, не льстите вашей жене. Впрочем, я не о ней хотел вас спросить, а о ваших детях, вернее, пока об одном. И вы говорите, это мальчик?
Фугаку. Мальчик, мальчик. И держитесь подальше от моего мальчика!
Орочимару. (Улыбается очень открыто, облизывается, вывалив язык на стол. Потом подбирает, стряхивая налипшие крошки). Вы сегодня такой строгий, тайчо военной полиции…
Фугаку. Такое вот суровое мужское ремесло.
Орочимару. У мальчика уже есть шаринган?
Фугаку. (Крайне довольно) Да. Смотрю на него и понимаю, что жизнь прожита не зря.
Орочимару. Интересная у вас философия, тайчо. То есть, вам этого достаточно, да?
Фугаку. У вас есть дети, Орочимару-сан?
Орочимару. Нет, что вы…
Фугаку. Нам с вами друг друга не понять.
Орочимару. Возможно. (Разливает остатки по рюмкам). Вам не страшно умирать, тайчо?
Фугаку. Ну как вам сказать.
Орочимару. Как есть, так и скажите.
Фугаку. Не особо. Я готов к этому.
Орочимару. Вы самоуверенный идиот. (Вздыхает). Такие вот, готовые к смерти, умирают первыми. Я буду скучать по вас, тайчо.
Фугаку. По-моему, вы напоролись.
Орочимару. (Глядит на собеседника сквозь сине-зеленое стекло бутылки) По-моему, я сказал вам самые теплые слова, которые я когда-либо говорил кому-либо за последние… много лет. Нет, честно, хотите, я принесу цветы на вашу могилу?
Фугаку. Идите в жопу.
Орочимару. Я пью из одной бутылки с отвратительно грубым сквернословом Учиха. Хотя, если рассматривать ваши слова под иным углом… или под иным градусом, что предпочтительнее…
(Встает и, пошатываясь, уходит в темноту, где гремит чем-то и хлопает дверями. Возвращается из темноты, сжимая в ладони горлышко огненно-алой бутылки).
Орочимару. Так вот. Мое дело предложить – ваше дело отказаться. Тогда я приду на вашу могилу и плюну на нее. Хотите?
Фугаку. Вы начинаете меня бесить.
Орочимару. Доблестный тайчо все же боится смерти и упоминания о собственной могиле?
Фугаку. Вы меня достали. (Поднимается на ноги, но тут же садиться обратно. Орочимару крепко стискивает его кисть, удерживая на месте)
Орочимару. Ах, тайчо, никуда вы не пойдете, пока я не разрешу. Разлейте по рюмкам, будьте любезны. Наливать самому себе – дурной тон.
(Фугаку смотрит на него настороженно, потом все же разливает по рюмкам. Жидкость не такая вязкая, как предыдущее пойло. Над рюмками поднимается едва заметный дымок. Орочимару удовлетворенно смотрит на это, берет одну рюмку, поднимает ее и медленно пьет, не отнимая ото рта. Выпивает все до дна, аккуратно ставит рюмку на стол).
Орочимару. (Стучит пальцами по столу). Тайчо-тайчо, как же вы ошибаетесь, как же вы все ошибаетесь, вы, наверное, даже не в состоянии осознать, что такое этот мир без вашей крохотной искорки сознания. Вы пробовали представить себе мир без вас? Пробовали? Нет? А вы и не в состоянии. Если б вы были в состоянии, вы бы двинулись умом и пускали слюни от страха… Что бы вы вообще понимали…
Фугаку. Мне кажется, вы ошибаетесь. Без вас мир не рухнет.
Орочимару. Нда? Кто вам это сказал?
Фугаку. Я в этом уверен.
Орочимару. Хотите поспорить? Поспорить со мной? Что именно сознание ежесекундно создает весь этот мир, все это вот, лампу, стол, рюмки…
Фугаку. Херню порете.
Орочимару. Нда? А когда я закрываю глаза, вы вообще все исчезаете.
Фугаку. Вы меня вконец достали, Орочимару-сан. Я не хочу сейчас ни о чем с вами разговаривать. И перестаньте меня грузить.
(Орочимару облизывается, и Фугаку вначале теряется от этого жеста, но потом сжимает ладони в кулаки)
Фугаку. Вы хотите проверить на прочность мой шаринган?
Орочимару. Я бы охотнее проверил на прочность… другие части вашего тела. Прошу вас, не злитесь, тайчо.
Фугаку. Я не злюсь.
Орочимару. …но вы сейчас никуда отсюда не пойдете.
Верхний свет постепенно гаснет, скрывая застывшего на месте Фугаку и напряженно глядящего на свои пальцы Орочимару. Длинный язык выскальзывает из его рта, и это последнее, что мы видим, пока свет не тухнет окончательно.
Лампы искрят, слышен грохот, звон разбиваемого стекла, лучи света мечутся, выхватывая из темноты очертания мебели. Потом все стихает и в полной темноте раздается негромкое шипение Орочимару.
Орочимару. Тише, тише, тише… сейчас я займусь вами. Попробуйте считать про себя, чтобы успокоиться. Хотя бы до пяти. Давайте вместе: раз, мой милый тайчо, два, мой милый тайчо, три… не успокаивает? Сейчас я сделаю вам холодную примочку, но не надо смотреть на меня волком, Фугаку, это вы, именно вы устроили свалку. Кто просил вас затевать драку? Я вас не провоцировал, не лгите мне. Спровоцировать Учиху на драку, как вы выражаетесь, словно два пальца… Ну все, я сказал, переставайте, выключайте этот ваш шаринган! Вам не помогает холодная примочка? Мне тоже плохо помогает, но я же молчу, а вы, между прочим, мне ногой в лицо. Кто вообще учил вас драться, ногой в лицо, это, между прочим, неприятно. Сейчас я обработаю эти порезы, ну хотя какие это порезы, это жалкие царапины, тише! Не рычите, мой красноокий тайчо. Хотите выпить? Это ваше злобное рычание обозначает да или нет? Да? Ну вот и хорошо. У меня осталась еще одна бутылка, взамен той, которую вы расколотили и пытались воткнуть «розочку» мне в горло. И это хороший настой, не то, что ваша гадость, это ваше мерзкое саке, настой куда лучше, и заодно оказывает тонизирующее и общеукрепляющее действие. Фугаку, ну улыбнитесь же вы. Сделайте лицо попроще, вы меня пугаете. Ладно, ладно, я налью молча.
Явление третье.
Темно-синие стены, поблескивающие, отчетливо влажные. В помещении сыро и тепло, белый пар стелется по полу, поднимается к потолку и там остывает. Небольшой каменный бассейн, бортики которого выше уровня пола на полметра. Спиной к одной стене в бассейне сидит Фугаку, почти полностью в воде, выставив квадратные колени над поверхностью. Меж его ног, лицом к нему, опираясь на противоположную стену, сидит Орочимару, его ноги не помещаются, и он вытягивает их, упираясь ступнями в грудь тайчо.
Орочимару. … ошибка многих исторических деятелей состоит в неумении предвидеть, прогнозировать грядущие события. Взять хотя бы братьев Сенджу и этого вашего Мадару, кишки коего вы поминаете к месту и не к месту.
Фугаку. С чего это вы решили?
Орочимару. Что значит «с чего»? Нынешние реалии Конохи, как мне сдается, прекрасно иллюстрируют ошибки всех вышеупомянутых.
Фугаку. Допустим, насчет Мадары вы в чем-то правы. (Стирает пот со лба). Но где ошиблись Сенджу? Ведь они…
Орочимару. Самая главная ошибка Сенджу состоит в том, что они позволили себе умереть.
Фугаку. Вы опять об этом…
Орочимару. Не отмахивайтесь, Фугаку, не отмахивайтесь. Я, кстати, собрал для вас интересную подборку сведений, о которых вам никогда не донесут ваши подчиненные.
Фугаку. Вот это вы молодец.
Орочимару. Поэтому я имею смелость взять на себя… Выньте оттуда пальцы, тайчо! Выньте немедленно.
Фугаку. Чего вы так разорались?
Орочимару. Я с вами разговариваю, а вы…
Фугаку. Вы сегодня трепетесь без умолку, что на вас нашло?
Орочимару. Хочется. А вы, вместо того, чтобы внимать…
Фугаку. Вынимать?
Орочимару. Слушать! Кстати, вы никогда не задумывались о том, что успех любого политического деятеля зависит не только от его умения складно говорить на трибуне, но и от умения прислушаться к электорату?
Фугаку. Вы думаете, братья Сенджу прислушивались к электорату?
Орочимару. Конечно. Правда, их идеология, равно как и идеология Сарутоби, претит моим жизненным принц… ох! Фугаку, вы либо пальцы выньте, либо нежнее, нежнее. Вы вообще знаете такое слово «нежнее»?
Фугаку. (Ухмыляется). То вам поглубже надо, то понежнее. Вы уже определитесь.
Орочимару. Это не вовсе не взаимоисключающие параграфы, уверяю вас.
Фугаку. Нда?
Орочимару. Хотите проверить?
Фугаку. Отставить.
Орочимару. Ну вот вы опять упираетесь… Кстати, я заметил, что исторически все категоричные личности, вроде вас, имеют определенные сложности-и… Так, выньте пальцы немедленно!
Фугаку. Не могу удержаться.
Орочимару. Все, я сказал. Выньте, иначе я сам вам вставлю.
Фугаку. Я не хотел делать вам больно.
Орочимару. Нет, вы хотели! Я знаю это, вы знаете это, и не отпирайтесь. Зачем вы это сделали?
Фугаку. Чтобы вы заткнулись уже с вашими историческими аналогиями. Я уже слышать это не могу.
Орочимару. Я обогащаю вас духовно!
Фугаку. Не надо, я сам как-нибудь.
Орочимару. Но…
Фугаку. Я надеюсь, вы же не считаете, что я трахаю вас исключительно потому, что вы такой умный и высоколобый. Впрочем, вы высоколобый, конечно.
Орочимару. Вы это аллегорически, или у меня действительно высокий лоб?
Фугаку. Это выражение такое. Хотя… (Разглядывает Орочимару, склонив голову к плечу) Лоб крупноват будет.
Орочимару (Подозрительно). Вы серьезно?
Фугаку. Ну да. У вас высокий крупный лоб с выступающими… эээ… ну как это называется… Ну вы поняли, да.
Орочимару. У меня нормальный лоб.
Фугаку. Нормальный высокий лоб.
Орочимару. Подите к вашему Мадаре. У меня обычный лоб.
Фугаку. Что на вас нашло? Вы уже не хотите говорить об исторических аналогиях?
Орочимару (Взволнованно ощупывает лицо) У меня нормальный лоб.
Фугаку. У вас низкий лоб неандертальца, и заканчивается на два пальца выше бровей.
Орочимару. Спасибо.
(Орочимару успокаивается, устраиваясь поудобнее. Фугаку лениво поглаживает его по животу, и саннин начинает разглагольствовать о том, кем исторически являлись неандертальцы, и о происхождении человека вообще)
Фугаку (С тоской). У вас вообще рот закрывается?
Орочимару. Закрывается.
Фугаку. В каких случаях?
Орочимару. Когда я ем, например.
Фугаку. Может, вам чего поесть?
Орочимару. Спасибо, я не голоден.
Фугаку. Ну, может, перекусите чем-нибудь. Или… (Оживляется) Полижете чего.
Орочимару. (Сухо) Например?
Фугаку. Что-нибудь вкусное.
Орочимару. Может быть.
Фугаку. Приступайте. (Закидывает руки за голову)
Орочимару. Мне неохота.
Фугаку. Ну чего вам стоит?
Орочимару. Попросите меня.
Фугаку. Пожалуйста.
Орочимару. Так не просят. Попросите, мне будет приятно.
Фугаку. А каким образом просить?
Орочимару. (Закидывает руки за голову, копируя жест Фугаку) Ну вот сначала вы меня попросите, потом и я вам… попрошу.
Фугаку. Отста…
Орочимару. Хватит ломаться, сосите уже. У меня же не железное терпение.
(Фугаку смотрит на него не слишком приветливо. Подхватывает саннина под колени, притягивая его ближе к себе. Неуверенно загребает стоящий член ладонью, скользит ладонью, оттягивая шкурку вниз)
Орочимару. Не так.
Фугаку. Чего еще вам не так?
Орочимару. Не тяните вниз, мне так не нравится. Наоборот тяните, вверх.
(Фугаку заметно кривится, но все же делает так, как хочет Орочимару, неумело двигая ладонью. Закрывает глаза и берет в рот неяркую розово-лиловую головку саннина)
Орочимару. Тайчо, ну что вы жмуритесь, словно девочка, впервые увидевшая член.
(Фугаку предупреждающее рычит)
Орочимару. Слова вам не скажи. Ладно, молчу…
(Саннин и правда замолкает на какое-то время, глядя, как тайчо отсасывает ему, вначале полизывает головку, потом берет в рот, обхватывая пухлыми губами. На лице Фугаку слегка брезгливое выражение, которое сменяется расслабленным, когда Орочимару поглаживает его шею и плечи. Орочимару расслабленно выдыхает, тыкается кончиком языка в ухо тайчо. Фугаку отмахивается, сопит что-то невнятное, глаза его полуприкрыты, он глотает глубоко, обхватив член у основания. Орочимару молчит некоторое время, довольно улыбается, покусывая костяшки, потом не выдерживает)
Орочимару. Тайчо, вы просто созданы для этого… не обижайтесь.
Фугаку. Р-р-р-ф! (Выражение лица у него крайне недружелюбное)
Орочимару. Любопытно, у вас была возможность научиться, или же это природное умение?
Фугаку. Все. (Распрямляется, отпихивая от себя саннина) Сосите себе сами.
Орочимару. Ну я и без ваших советов жить умею. Извините, что не удержался. У вас было такое забавное…
Фугаку. С меня хватит.
Орочимару. Что-то не так?
Фугаку. Ваше высоколобое лицо явно просит кирпича.
Орочимару. Не беситесь, тайчо. Я начинаю понимать, почему у вас проблемы с Хокаге.
Фугаку. Идите в жопу.
Орочимару. Вы со всеми такой вежливый, или мне особенно везет? Ах, тайчо, как же легко вас зацепить. У вас такое… незамутненное восприятие. Фугаку, ну прекратите ваши дурацкие попытки вылезти, сохранив достоинство. Вы его уже… да и потом, что такое это ваше пресловутое достоинство? Идите сюда, повернитесь спиной. И не смотрите на меня волком, я всего лишь хочу размять ваши усталые плечи.
(Фугаку фырчит, но потом все же слушается саннина, пересаживается, бормочет что-то себе под нос. Орочимару вцепляется в его плечи, разминает и массирует. Делает он это довольно умело, поэтому через какое-то время Фугаку перестает фырчать)
Орочимару. И все же вы не ответили мне на мой вопрос.
Фугаку. Если вам так не терпится потрепаться, давайте лучше про истерические аналогии.
Орочимару. Вы отбили у меня желание говорить на эту тему. Расскажите лучше…
Фугаку. Я не буду говорить про мой первый опыт, понятно?
Орочимару. Хорошо, хорошо. Скажите мне, пожалуйста, мой милый тайчо, вот вы обмолвились, что спите со мной не из-за моего ума.
Фугаку. Вас это удивляет?
Орочимару. Ммм… скажите, из-за чего же?
(Фугаку оборачивается к нему, смотрит, чуть склонив голову. Саннин улыбается, облизывается, откидывает волосы с плеч)
Фугаку. Честно?
Орочимару. Буду признателен.
Фугаку. У меня встал на вас.
Орочимару. Что-что, простите?
Фугаку. У меня стоит на вас.
Орочимару. И?
Фугаку. И что «и»?
Орочимару. И все?
Фугаку. А что вам еще надо?
(Орочимару смотрит на Фугаку, как на идиота)
Орочимару. Вот теперь вы меня бесите, тайчо. Подите прочь из моей ванной и закройте дверь с той стороны, будьте добры.
(Саннин пытается выпихнуть тайчо, но тот и с места не сдвигается. Орочимару шипит что-то неразборчивое, Фугаку смеется, обхватывает его за талию, бесцеремонно щупает)
Орочимару. Тайчо, вы сейчас доиграетесь.
Фугаку. Будет вам. Не дуйтесь.
Орочимару. С чего вы взяли, что я дуюсь? Я выше этих ваших эмоций. Я волнуюсь лишь о банке.
Фугаку. Какой еще банке?
Орочимару. Подходящего размера. Я решил, что все же добавлю вашу голову в свою коллекцию.
(Фугаку смеется, наматывает длинные волосы на кулак. Волосы блестят на свету. Фугаку разжимает кулак, заинтересованно смотрит, как пряди сползают по его руке)
Орочимару. Чего вы творите?
Фугаку. Вы красивый.
Орочимару. Спасибо, я безумно польщен.
(Фугаку молча скручивает волосы в тугой блестящий жгут, распускает их, смотрит, как они рассыпаются, темные и блестящие. Поглаживает Орочимару по затылку, и тот медленно моргает, молчит довольно. Расслабляется, позволяя Фугаку ласкать себя).
Явление четвертое.
Та самая комната, что и в самом начале, темно-зеленые стены, стеллажи и шкафы. На столе стоит микроскоп, в микроскоп смотрит саннин и негромко смеется. Посреди комнаты стоит несколько коробок разного размера. Саннин упаковывает то, что наблюдал, в небольшую колбу, завертывает в несколько слоев полиэтилена с пупырышками. Аккуратно кладет в коробку. Слышен стук в дверь. Орочимару глядит на часы, потом все же идет открывать.
Орочимару. Тайчо, вы сегодня рано.
Фугаку. Так получилось, подольше сегодня у вас… А что это у вас тут? Ремонт?
Орочимару. Вроде того.
Фугаку. Зачем вы…
Орочимару. Помните, я говорил вам про умение предвидеть и прогнозировать?
Фугаку. Помню.
Орочимару. Я почувствовал, что под ногами начало припекать.
Фугаку. Вас никто не подозревает.
Орочимару. Это ведь не может продолжаться вечно, не правда ли?
Фугаку. То есть, вы не сегодня?
Орочимару. Нет, что вы. Но позаботиться об этом надо сейчас. Хочу быть готовым ко всему. Вы верно процитировали тогда: кто предупрежден, тот вооружен, и пусть это даже смутное предчувствие и собственная интуиция…
(Фугаку отходит к стене, рассматривает колбы и небольшие коробки. Поднимает моток полиэтилена. Раздается характерное пощелкивание)
Орочимару. Фугаку, прекратите щелкать мои пупырышки.
Фугаку. Простите, не могу удержаться. (Щелкает пупырышки)
Орочимару. Тайчо!
Фугаку. (Щелкает) Это затягивает.
Орочимару. Отдайте сюда моток. (Отматывает ему кусок, отрезает кунаем). Вот, держите, щелкайте на здоровье. Остальной не трогайте.
Фугаку. Спасибо.
(Орочимару отодвигает коробки со стола, что-то переносит, что-то убирает, освобождает стол, взглядом предлагает Фугаку сесть. Тот садится, не отрываясь от полиэтилена)
Орочимару. Не откажетесь выпить со мной?
Фугаку. Опять этой вашей настойки из табуретки и рыбьей чешуи?
Орочимару. Полезно для здоровья. (Ловко и быстро разливает по рюмкам)
Фугаку. Давайте сюда.
(Молча пьют)
Орочимару. Я вас сразу скажу, чтобы вы потом не забыли. Будете уходить, захватите вон ту коробку, на которой написано ваше имя.
Фугаку. А что там?
Орочимару. Узнаете.
Фугаку. Пять килограмм любовных писем?
Орочимару. Вроде того. Посмотрите, почитаете, возможно, сумеете что-то освоить.
Фугаку. А я думал, что вы ограничитесь куском полиэтилена.
Орочимару. Не знаю, что на меня нашло. Возможно, вам и не пригодится, откуда я знаю, способны ли вы к обучению.
Фугаку. (Поднимает рюмку) Ваше здоровье.
(Орочимару улыбается. Молча пьет)
Фугаку. Я вот не могу предсказать, что будет дальше.
Орочимару. Что-то будет, это факт.
Фугаку. Война?
Орочимару. Не исключено.
Фугаку. А вы?
Орочимару. Что я?
Фугаку. Я рассчитываю, что клан победит. Вы обещали помочь в войне. А теперь собираете манатки.
Орочимару. Поймите, тайчо… вот если вы открыто выступите против малыша и его учителей, если война развяжется – я приду и выступлю на вашей стороне. Мне тоже не нравится Коноха как она есть.
Фугаку. Это лучше, чем кусок полиэтилена и любовные письма.
Орочимару. На письма не гоните, перечитайте сначала.
Фугаку. Не цепляйтесь к словам.
(Наливает себе и Орочимару, рывком опрокидывает в себя густое пойло)
Фугаку. Я буду скучать по этой вашей табуретовке.
Орочимару. Я могу подарить вам пару бутылок.
Фугаку. Вы сегодня так щедры. Может, мне еще что обломиться?
Орочимару. Хотите, я позабочусь о ваших детях, тайчо?
Фугаку. Это еще зачем?
Орочимару. Мало ли, что в жизни может случиться.
(Фугаку смотрит на него внимательно, чешет в затылке).
Фугаку. Нет.
Орочимару. Нет?
Фугаку. Нет. Я как-нибудь сам.
Орочимару. А если не сможете?
Фугаку. Значит, они сами о себе позаботятся. Это же, в конце концов, мои дети.
Орочимару. Но почему?
Фугаку. Не хочу вас обидеть, но наши с вами отношения… это одно. А мои дети – это совершенно другое.
Орочимару. Что ж, понятно. Мое дело предложить…
(Молча пьют)
Желтый свет лампы, висящей над Фугаку, постепенно сменяется алым, окрашивая тайчо в тревожные тона. Орочимару смотрит на него, поглаживая пальцами рюмку. Свет гаснет, и в темноте раздается неуверенная, детская какая-то мелодия, однообразный рефрен которой довольно прост. Постепенно мелодия уходит в минор, напоминая военный марш, добавляются скрипки и духовые инструменты. Крещендо, труба словно зовет за собой, барабанный бой и виолончель перекрывают звучание остальных инструментов. Потом внезапно все стихает, оставляя одинокий голос трубы в темноте.
Акт III
Действующие лица:
Орочимару.
Итачи Учиха. Старший сын Фугаку. Характер учиховский, прескверный. Не женат.
Яркий свет, который заливает помещение. Мы видим просторную комнату, светлые панели, окно во всю стену. На подоконнике сидит Итачи и разгадывает судоку. Разгадывает карандашом, за ухо Итачи заткнут небольшой ластик, которым он время от времени аккуратно стирает неправильные цифры. В другом конце комнаты сидит Орочимару и делает вид, что не смотрит на Итачи.
Итачи. Прекратите на меня пыриться. Я все вижу.
Орочимару. Что?
Итачи. Что слышали. У вас никаких занятий больше, чем сидеть тут и пыриться на меня?
Орочимару. Во-первых, я смотрю, а не пырюсь, а во-вторых…
Итачи. А во-вторых, шли бы вы куда подальше. Вы меня начинаете меня бесить.
Орочимару. Подожди, ты не так понял…
Итачи. Когда я говорю «нет» – это значит «нет». А не «ох, ну я не понял».
Орочимару. (Проникновенным голосом) Итачи, я обещал твоему отцу заботиться о тебе.
Итачи. Идите в жопу.
(Итачи рисует ладонями в воздухе что-то округлое).
Орочимару. Но…
Итачи. В жо-пу. Что тут непонятного?
(Снова повторяет жест и тычет пальцем между воображаемых ягодиц, указывая направление.)
Орочимару. Итачи, вы сын своего отца. (Мстительно, в сторону) Но, к счастью, не единственный.
Затемнение.
Занавес.
Красавец-мущщина:
А этого вы и так все видели.
Бета: $еребристый водолей
Фандом: Наруто
Пейринг: Фугаку/Орочимару
Размер: мини
Категория: слэш
Жанр: пьеса
Ворнинг: см. жанр
Рейтинг: NC-17
Размещение: все вопросы в умыл
Дисклеймер: с миру по нитке – графоману фанфик (с)
Примечание: написан на девятый тур кинк-феста по заявке:
дарк!Фугаку/Орочимару, hairplay, всё по взаимному согласию. Покрывание убийств-экспериментов Орочимару взамен на помощь в планируемом восстании/шпионаж.
От автора: Один из любимых текстов.
Неоконченная пьеса для клана Учиха с Орочимару.Неоконченная пьеса для клана Учиха с Орочимару.
Черное солнце,
Мне страшно.
Горит-горит под нами земля.
(Ночные снайперы)
Акт I
Действующие лица:
Орочимару. Он же змеиный саннин. Он же причина исчезновения людей в Конохе, но удачно притворяется непричастным. Характер скверный, скрытный. Не женат.
Фугаку Учиха. Тайчо военной полиции Конохи. Типичный представитель своего клана. Характер прескверный. Женат, примерный семьянин.
Хироно Учиха. Рядовой. Ровесник Фугаку, или немного младше его. Характер спокойный. Не женат.
Кендзи Учиха. Рядовой. Молодой парень лет восемнадцати. Характер обычный для Учихи. Не женат.
Мальчик лет десяти, подопытный кролик саннина. Характер невыясненный, мертвый. Не женат (без речей).
Явление первое.
Темное сырое подземелье, черно-зеленые стены поблескивают. На потолке, покачиваясь и скрипя, горит одна-единственная лампа. В ее неярком свете мы видим стул, на стуле, запрокинув голову, сидит змеиный саннин. Глаза его открыты, но он сидит неподвижно, заметно только как мерно вздымается его грудь в такт дыханию. Руки его сложены на груди. Рядом со стулом видны очертания высокого книжного шкафа, остальное скрыто во тьме.
(Шум где-то в темноте, согласные вопли, чей-то смех. Слышен скрежет. Дыхание Орочимару сбивается, он медленно поднимается со стула, недовольно прислушивается. Его дурные опасения подтверждаются, он поднимает пальцы)
Голос из-за двери. Именем Хокаге! Откройте, полиция!
(Орочимару несколько секунд стоит с воздетыми руками, затем выражение его лица меняется. Он уходит в темноту, и слышно, как помещение заполняется людьми. Включается верхний свет, и мы видим троих человек в военной форме Конохи, и саннина. Помещение заставлено шкафами и стеллажами, в полу – влажно поблескивающие стоки. Один шиноби в форме выходит вперед, окидывая взглядом шкафы).
Орочимару. Какие шиноби и без охраны. Чему обязан?
Фугаку. Разрешите представиться…
Орочимару. Я вас знаю.
Фугаку…. Учиха Фугаку, тайчо.
Орочимару. Что вы забыли здесь, тайчо?
(Фугаку разгуливает по комнате, меряет ее широкими шагами. Орочимару смотрит на него неприязненно, но без гнева. Складывает руки на груди).
Фугаку. Кендзи, мать твою, тащи свою задницу сюда, Хироно, записывай, все по правилам, все как положено. Пятого дня, в девятнадцать двадцать…
Орочимару. По-моему, я задал вопрос.
Фугаку. (Снисходительно) У меня ордер на обыск.
Орочимару. И что?
Фугаку. И то. Кендзи, не трожь эту дрянь, потом не отмоешься. Я осуществляю здесь власть, закон и порядок.
(Фугаку ходит по комнате, отворачивает крышки у банок, сует внутрь пальцы, и Орочимару следит с тайной надеждой, что Учиха этот палец оближет. Однако тот вытирает палец о висящий на стене халат самого Орочимару, оборачивается к стеллажу).
Фугаку. Хироно, пиши. Кишечник человеческий, пять… погоди, шесть… шесть с половиной метров.
Хироно. В длину?
Фугаку. Конечно в длину, ну не в ширину же. Обнаружен на… кхм… специально оборудованном стеллаже. Или это полка?
Хироно. … кишечник обнаружен на… так на чем, шеф, на стеллаже или на полке?
(Фугаку упирается ногой в стальной поддон, опрокидывает его на пол вместе с содержимым. Поддон громыхает, ударившись о каменные плиты, кишки с чваканьем растекаются.
Фугаку. Пиши, что на полу.
Хироно. …обнаружен на полу.
Орочимару. Я требую объяснений!
Фугаку. А это что за мерзость? (Снимает с полки огромную банку, в которой плавает что-то, похожее на недоваренные яйца. Открывает крышку)
Кендзи. Шеф, оно воняет.
Фугаку. Конечно, воняет. Ужасно, отвратительно просто. По-моему, это не яйца. (Присматривается внимательнее) Клянусь кишками Мадары, это глаза!
Хироно. Были обнаружены глаза в количестве... Сколько их там, шеф?
Фугаку. Раз, два, три…
Кендзи. Шеф, может, мы не будем копаться во всем этом дерьме?
Фугаку. Шестнадцать, семнадцать… неполных девять пар, и от запаха можно расстаться с ужином.
Хироно. Девять пар, и от запаха…
Фугаку. Вычеркни про запах, для протокола это несущественно.
Кендзи. Шеф?
Фугаку. Увы, Кендзи. (Обхватывает парня за плечи) Ты еще молодой, и не знаешь, что копаться во всяком дерьме – это наша работа.
Кендзи. Нда. И как же оно воняет. Прекрасная работа.
Хироно. Я люблю свою работу.
Фугаку. Такое вот суровое мужское ремесло…
(За несколько минут эти трое описывают все, находящееся в комнате. Фугаку, сложив пальцы за спиной, подходит к Орочимару, смотрит на него сверху вниз, меряя взглядом)
Фугаку. Подпишите протокол обыска.
Орочимару. С чего бы?
Фугаку. Так положено. Подписывайте, подписывайте. Понятых мы приглашать не стали, Хироно у нас за понятых.
Орочимару. Это нарушение закона.
Фугаку. Вам какая разница? Все равно мы это видели, и надо быть слепым, чтобы не понять, чем вы здесь занимаетесь. Так что подписывайте и не ломайтесь, как целка.
Орочимару. Фугаку, вот вы вообще понимаете вашей недалекой головой, с кем вы так разговариваете?
(Фугаку смотрит на него несколько более внимательно)
Фугаку. Я вижу шиноби среднего роста, который упорно отказывается сотрудничать с органами власти.
Орочимару. Насчет отказа вы правильно поняли. И забудьте уже про ваш нелепый протокол. Я бы на вашем месте сейчас озаботился другим.
Фугаку. Например, чем?
Орочимару. Например тем, как уйти отсюда, не оставив вашей недалекой головы вон в той банке, которая приятно голубого цвета. Какая у вас окружность черепа? (Смотрит, прищурясь) Мне кажется, должна поместиться.
Фугаку. Хироно, внеси в протокол отказ сотрудничать, и угрозы представителям закона.
(Орочимару натянуто смеется).
Фугаку. Я сказал что-то смешное?
Орочимару. Да.
Фугаку. Посмотрим, кто будет смеяться последним.
Орочимару. Уважаемый…
Фугаку. Не перебивать, когда я говорю. Даже если вы оставите мою голову в той банке, в чем я лично сомневаюсь, максимум через полчаса об этом станет известно Хокаге. Вы хотите совместной атаки шиноби Конохи?
(Орочимару молчит, хрустя, выламывает пальцы из суставов. Медленно идет от одного края комнаты до другого.)
Орочимару. Все сущее есть лишь пыль и суета. (Ходит кругами) Вот, например, все эти заботы. Или вы сами.
Фугаку. Я?
Орочимару. Вы, вы. Если вдуматься как следует – вроде бы ответственный уважаемый человек, а одновременно вроде бы и мусор.
(Фугаку смотрит на него, щуря глаза, потом неожиданно громко фыркает и смеется, разминая костяшки)
Фугаку. Хироно, нет, ты посмотри на это! Оставь протокол и зови ребят, чувствую, нам тут окажут сопротивление при задержании.
Орочимару. (Втягивает воздух) Возможно, есть смысл разойтись мирно. (Складывает длинные пальцы домиком, пристально смотрит на тайчо)
Фугаку. Клан Учиха за дело мира всем глаза на жопу натянет. Будьте конкретнее.
Орочимару. Возможно, я имею что-либо предложить вам…
(Фугаку стоит столбом и ждет конкретики, редко моргая. Орочимару выдыхает сквозь зубы, едва заметно прикусывает щеки изнутри).
Орочимару. Связи.
Фугаку. Не интересует!
Орочимару. Деньги.
Фугаку. (Чеканит слова) Не интересует!
Орочимару. Вы ненасытный, беспринципный…
Фугаку. Я взяток не беру! (Сцепляет пальцы за спиной) Мне за Коноху обидно.
(Орочимару сверлит его взглядом)
Фугаку. Учтите, ваши протухшие глаза мне тоже не нужны.
Орочимару. Мои запретные дзюцу.
Фугаку. А с этого места, пожалуйста, поподробнее… Хироно, вычеркни из протокола все после моих слов про «Коноху».
Орочимару. Я вам подробнее, а вы мне протокол.
Фугаку. Я подумаю.
Орочимару. Не играйте со мной, тайчо. Это может плохо кончиться.
Фугаку. (Откровенно наглея) И что вы мне сделаете?
Орочимару. Хотите узнать?
Хироно. Шеф, это включать в протокол?
Фугаку. Дай сюда. (Проглядывает написанное) Почем мне знать, что вы меня не обманете?
Орочимару. Вы сами сказали, что уже видели все, что надо. Вашим словам поверят. Но вам ведь это невыгодно, правда, Фугаку?
Фугаку. Я не понимаю…
Орочимару. Вы все прекрасно понимаете, мой уважаемый представитель проклятого клана. Вы все прекрасно понимаете.
(Фугаку молчит, глядя то на протокол, то на Орочимару. Одна из ламп на потолке начинает мигать, потом и вовсе тухнет, и мы видим, что в пятне желто-зеленого света остался один Фугаку. Остальные Учиха молчат, слышно только тихое шипение незаметного саннина)
Орочимару. Все вовсе не так спокойно и прекрасно, как вы хотите думать, правда? Вам же неприятно, сознайтесь, тайчо, неприятно подчиняться тем, кто откровенно слабее вас. Может, не вас лично, но слабее всей ударной силы вашего клана. И вас боятся, мой уважаемый тайчо. (Орочимару поглаживает длинными пальцами высокий столб шеи Фугаку, его широкие плечи, тот вздрагивает, смотрит на саннина неприязненно, пытаясь скрыть испуг) У вас земля под ногами горит, тайчо, а вы все пытаетесь изобразить хорошую мину при плохой игре.
Фугаку. Отставить рассуждения.
Орочимару. (Из темноты) Поймите, тайчо, они не согласятся вам помочь. А мои скромные таланты – к вашим услугам.
Фугаку. Ваши скромные таланты?
Орочимару. Отдайте протокол.
Фугаку. Забирайте, хрен с ним.
Орочимару. Это были кишки вражеских шиноби.
Фугаку. То, что вражеских – конечно, меняет дело.
Орочимару. И вообще свиные.
Фугаку. Понятно.
(Лампа внезапно разгорается, возвращая прежнее освещение. Фугаку трет глаза, словно в них что-то попало, внимательно смотрит на Орочимару).
Фугаку. Я думаю, мы с вами сработаемся. Кендзи, Хироно?
Учиха (хором). Да, шеф.
Фугаку. Идем отсюда, ребята. Обсудим это в более спокойном месте. До встречи, Орочимару-сан, здравия, как говорится, желаю.
Орочимару (скупо, вслед). И вам не кашлять.
Явление второе.
Та же самая комната, стеллажи, заставленные загадочными банками, колбами и пухлыми фолиантами. Посередине стоит стол, на котором лежит еле заметно подрагивающий мальчик лет десяти с распоротым животом. Орочимару, стоя вполоборота к нам, тянет светлую жилу, шипит себе под нос что-то мелодичное. Вне поля зрения раздается негромкий стук, кашель. Орочимару подхватывает простыню, случайно роняет ее на пол. В раздумьях стоит над телом, откладывает грязную простыню в сторону и идет открывать.
Орочимару. Фугаку-тайчо, добрый вечер. Простите, что не подаю вам руки.
Фугаку. Добрый. (Проходит в помещение). Ох, святые кишки Мадары…
Орочимару. Вы обознались, это просто мальчик. Вражеский, разумеется.
Фугаку. Уберите… это.
Орочимару. Вы же доблестный шиноби Конохи, неужели вас пугает кровь?
Фугаку. У меня сын. Уберите.
Орочимару. Если вы так настаиваете. (Достает чистую простыню, накидывает на тело. Отходит к небольшому, едва заметному рукомойнику, несколько минут шумит вода. Насухо вытирает руки, протирая тщательно каждый палец. Подходит к Фугаку, бесцеремонно оглядывает его).
Фугаку. Чего это вы на меня выставились?
Орочимару. Это что у вас такое?
Фугаку. Будто вы не видите. Глаза.
Орочимару. Хммм! Глаза. А это что у вас такое?
Фугаку. А это у нас шаринган.
Орочимару. Хмм… как любопытно. Шаринган.
(Орочимару потирает пальцами подбородок. Ходит кругами, углубленный в свои мысли. Фугаку молчит, насмешливо глядя на него, но заметно, как дергается уголок широких губ)
Орочимару. Скажите, пожалуйста, Фугаку, вы болели в детстве или юности чем-нибудь тяжелым? Например, ангиной, или полиомиелитом?
Фугаку. Да нет, вроде бы.
Орочимару. Корь, краснуха, гепатит?
Фугаку. Нет, а почему вы…
Орочимару. Фугаку, вы курите?
Фугаку. Да.
Орочимару. Давно?
Фугаку. Еще с Академии. Времена раньше были сложные…
Орочимару. Да-да. Пьете?
Фугаку. Бывает.
Орочимару. Часто?
Фугаку. Раз в неделю, иногда реже, иногда чаще. Но так, пару бутылок пива, или немного саке.
Орочимару. Можете не продолжать. Я задам вам нескромный вопрос?
Фугаку. Валяйте.
Орочимару. Фугаку, у вас глисты были?
Фугаку. Ч-что?
Орочимару. Маленькие такие червяки, паразиты, которые живут…
Фугаку. Я знаю, что такое глисты. Нет, не было.
Орочимару. А позвольте, я осмотрю ваше те… кхм, вас? Ничего личного, тайчо, просто медицинский осмотр, чтобы знать, с кем я имею дело. Я согласился с вами сотрудничать, вы тоже.
Фугаку. (Смотрит на Орочимару достаточно подозрительно) Я надеюсь, вы не полезете мне в кишки?
Орочимару. А вы выживете после этого? Хотя смотря как лезть, конечно… Снимите хаори, этого будет достаточно.
(Фугаку некоторое время стоит в нерешительности, сжимает крупные ладони в кулаки)
Орочимару. Вам неудобно, вы боитесь?
Фугаку. Вот еще.
(Медленно развязывает пояс, стягивает с широких плеч хаори, обнажая мускулистую грудь, которую пересекает один-единственный шрам. Орочимару с интересом глядит на шрам, проводит по нему пальцем)
Орочимару. Занятно…
Фугаку. Рассказать?
Орочимару. Не надо. Я без вас знаю, от чего бывают такие шрамы, вы мне лучше насчет этого расскажите. (Саннин касается его груди слева, но никаких шрамов там нет)
Фугаку. О чем это вы?
Орочимару. Рубец на задней стенке сердца. От чего?
Фугаку. Жизнь тяжелая.
Орочимару. Миокардит?
Фугаку. Инфаркт.
Орочимару. Плохо. Очень плохо. Мерцательная аритмия наблюдается?
Фугаку. Чего?
Орочимару. Понятно. (Скользит пальцами ниже, ощупывая ребра, скрытые под слоем мышц и жирка) Ребра ни разу не ломали?
Фугаку. Нет, а что должен был?
Орочимару. Что вы. Однако многие ломают. Вот так больно?
Фугаку. Нет.
Орочимару. А так? (Вжимает пальцы под ребра с правой стороны)
Фугаку. Нет.
Орочимару. А печень-то увеличена за счет левой доли. Несильно, но… Хотя, впрочем, может быть, и я ошибаюсь, тайчо Фугаку. Вот сердце у вас действительно крупное, хотя, думаю, это наследственное. (Отходит от него, лениво взмахивает рукой, опирается на стул. Фугаку правильно толкуя этот жест, не спеша одевается, завязывает пояс хаори. Фугаку стоит довольно близко, и можно разглядеть выражение его лица: недовольное и заметно разочарованное).
Фугаку. А что? Что все это значит?
Орочимару. Ничего. Вы относительно здоровы для мужчины старше тридцати. Вернее, для шиноби старше тридцати. Это не так уж часто встречается в наше время. Ах, были бы вы, тайчо, лет на пятнадцать, да что там - хотя бы лет на десять моложе, и какая судьба ждала бы вас…
(Фугаку смотрит на него подозрительно, потом фыркает, осклабившись)
Фугаку. Вы намекаете, что будь я моложе, вы полезли бы ко мне в штаны?
(Зеленоватый свет становится немного глуше, ласково гладит саннина по плечам и голове, прячет выражение его глаз в тени)
Орочимару. (Тихо смеется, потом смотрит на Фугаку искоса) А у вас есть там что-то достойное внимания, тайчо?
Акт II.
Действующие лица:
Те же, без рядовых и мальчика.
Явление первое.
Полная темнота и тишина. Медленно, тихо нарастает барабанный бой, едва слышно ласковые касания щеток по упругой поверхности барабана. Внезапно обрывается, остаются лишь редкие, гулкие, ритмичные удары, словно биение сердца. Разгорается неяркая свеча, вначале одна, потом еще несколько, и мы видим лежащего на футоне Орочимару. Фугаку стоит на коленях позади наго, облапав бледные бедра, вталкивается медленно и ритмично, голова его запрокинута, и мы не можем видеть выражения лица тайчо. Саннин лежит на животе, уткнувшись подбородком в скрещенные пальцы, и откровенно скучает.
Орочимару. Глубже.
Фугаку. Ч-ч-что?
Орочимару. Я сказал – глубже.
Фугаку. (Тяжело дыша и сглатывая) Я не могу глубже. Я могу сильнее. Или чаще.
Орочимару. И то, и другое, будьте добры.
Фугаку. Хор-р-рошо.
(Цепко держит саннина за бедра, скользит коротко остриженными по гладкой светлой коже, вталкивается часто-часто, вынимая почти полностью и вставляет обратно на всю длину. Орочимару заинтригованно покусывает кончики пальцев, смотрит в сторону, приопустив ресницы)
Орочимару. Вот. Уже на что-то похоже, тайчо. Хотя с вашей стороны просто преступно так относиться к собственному телу. Иметь Ша-ах!-ринган и… ииии не иииспользовать всех возможностей… Попробовали бы хоть.
Фугаку. Я. (Сглатывает, ложится на спину Орочимару, коротко целует его в плечо) Я не могу сейчас уже ничего пробовать.
Орочимару. И все же можно было и глубже.
Фугаку. Никогда не думал, что у меня маленький член. Кроме того, я с трудом его впихнул. Мне кажется, что я достаточно заправляю вам.
Орочимару. Когда кажется… (Изворачивается, сбрасывает с себя тяжелого Учиху, садится ему на живот) Тайчо Фугаку, а вы не хотели бы узнать, что на самом деле означает слово «глубже»?
Фугаку. Вы это о чем?
Орочимару. Я о заправить вам в задницу так, чтобы головка в миндалины уткнулась. Или изо рта у вас вылезла.
(Фугаку смотрит на него с долей презрения и недоверия, Орочимару тихо смеется, облизывает губы, потом – соски Фугаку, соленые от пота, тянется языком к его шее. Фугаку брезгливо касается языка, словно хочет схватить его, но не решается).
Орочимару (Убирает язык). Если что, членом я могу точно также. И вы даже выживете после этого, и вам, возможно, даже понравится…
Фугаку. Да вы урод!
Орочимару. Простите, что?
Фугаку. Урод. Отклонение от нормы, если говорить научно, вашими словами.
Орочимару. А вы не урод, мой красноокий тайчо?
Фугаку. Не сравнивайте семиметровый елдак с шаринганом. Это уродливо и неестественно.
Орочимару. А вы пробовали?
Фугаку. Нет.
Орочимару. Вы еще не пробовали, но уже отрицаете. Вы как советники дайме. Нельзя прививать детям жабры, это противоестественно! Про выгоду от армии таких шиноби и думать никто не хочет, а почему? Потому что упираются своим жалким умом в «это противоестественно!»
Фугаку. Вы вот сейчас пытаетесь доказать мне, что перетрах семиметровым елдаком на всю длину – это нормально? Или я где-то не догоняю?
Орочимару. Тайчо, вы такой зажатый. (Тянется языком к его члену, размазывает сперму по его животу, потом втягивает язык обратно и улыбается) Почему вы такой зажатый, такой не открытый… не открытый новому?
Фугаку. Я прямо не знаю, что сказать.
Орочимару. Я вас не убедил? (раздвигает ладонью ноги Фугаку, поглаживает яйца, потом вжимает палец ниже. Фугаку смахивает его руку.
Фугаку. Отказать.
Орочимару. (Вздыхает) Вы ничего не смыслите в стоящем перетрахе.
Явление второе.
Помещение, похожее на первое, только без стеллажей и папок. Одинокий стол с посудой на нем, два стула и небольшой лиловый фонарь на столе. Мимо стола, то попадая в пятно света, то покидая его, прохаживается Орочимару. Смотрит отстраненно, замирает на мгновение, потом вновь начинает расхаживать от стены к стене.
Орочимару. Тайчо, в такой поздний час… Любимая жена выгнала из дома?
Фугаку. Нет. Задержался на работе.
Орочимару. Шли мимо и решили заскочить? Как мило с вашей стороны. У меня тут только неубрано.
Фугаку. Очень смешно. (Тяжело дышит). Вообще-то я заскочил потрахаться, у вас такая задница, что я все пальцы до мозолей стер, вспоминая…
Орочимару (появляется на свету, откидывает волосы с плеч и говорит устало) Тайчо, снимайте свою маску солдафона и садитесь. Сегодня она вам не к лицу.
(Фугаку послушно садится, в лиловом свете он кажется нам совсем другим, нежели раньше. Слышны легкие шаги Орочимару. Тайчо ставит локти на стол, проводит широкими ладонями по лицу, шумно дышит)
Орочимару. Что случилось?
Фугаку. Ничего.
Орочимару. Тайчо, я не люблю недомолвок. Хотите выпить?
Фугаку. Да.
(Орочимару включает верхний свет, и лиловый перемешивается с зеленым, отчего кажется, что помещение находится под водой. Лиловый свет раздражает Фугаку, и он гасит фонарь)
Орочимару. (Расставляя рюмки на столе) Повторю вопрос. Что-то случилось?
Фугаку. (Вынужденно отвечает). И да, и нет. Случилось то, что случилось всегда.
Орочимару. (Наливает что-то из сине-зеленой колбы, такое же сине-зеленое, густое, вязкое) И что случилось всегда?
Фугаку. Что это за пойло?
Орочимару. Пейте из любой рюмки, я налил вам тоже, что и себе.
Фугаку. Я спрашиваю, что именно вы налили. Это давленные слязняки? (Невесело смеется)
Орочимару. Нет.
Фугаку. Тщательно хранимый концентрат вашей прошлогодней блевотины?
Орочимару. Снова не угадали. Это отвар из трав. Я уже говорил насчет вашего вымученного юмора, а я не люблю повторять дважды. Ваше здоровье, тайчо?
(Фугаку молча поднимает рюмку, опрокидывает ее в себя. Орочимару пьет медленно, смакуя)
Орочимару. Если вам трудно, позвольте угадать. Это имеет отношение к малышу, который по ошибке напялил бело-красные одежды Каге?
Фугаку. Не только к нему, хотя и к нему тоже.
(Орочимару потягивает отвар)
Фугаку. Малыш, Сандайме, советники дайме…
Орочимару. … мешают?
Фугаку. Вроде того.
Орочимару. Понимаю. Об этом действительно не стоит говорить. Все и так понятно.
(Молча пьют, наполняя рюмки друг друга).
Орочимару. Скажите, Фугаку, вы действительно рассматриваете возможность альянса?
Фугаку. Между моим кланом и вами?
Орочимару. Да.
Фугаку. Рассматриваю. Меня не устраивает сложившаяся ситуация. (Кадык перекатывается по горлу Фугаку, он поднимает рюмку, которую заботливо наполнил саннин)
Орочимару. А между тем малыш не идиот. Либо у него хорошие учителя.
Фугаку. О чем это вы?
Орочимару. Вы закрылись в своем квартале, и не слышите того, чем полнится земля.
Фугаку. И чем же она полнится? (Смотрит на Орочимару с непонятным выражением лица) Клянусь кишками Мадары, иногда мне хочется стиснуть ваше бледное горло и выдавить все те слова, которых вы не договариваете.
Орочимару. Как интересно узнать о ваших тайных желаниях. Впрочем, неважно. Я не шутил, когда намекал, что скоро земля черным пламенем загорится под вашими ногами. Вы понимаете, о чем я?
Фугаку. Вполне. Я серьезен, ведь вы велели мне снять маску…
Орочимару. И что вы намерены делать?
Фугаку. А что я могу сделать? Кто предупрежден, тот вооружен, как говорится, и на войне, как на войне. Надо суметь первыми нанести удар. Кроме того, наш клан отличается крайней сплоченностью. Чужих у нас не любят.
Орочимару. И это уязвимое место. В этом ваша сила и слабость одновременно.
(Фугаку не отвечает, наливает Орочимару и себе. Пьет. Орочимару тоже пьет. Заметно хмелеет, расползаясь по столу. Собирается, двигая плечами, но потом вновь раскладывается локтями на столе).
Орочимару. Фугаку, скажите, пожалуйста, для чего вы существуете?
Фугаку. Что?
Орочимару. Вы слышали вопрос.
Фугаку. Ну, у меня есть сын, и…
Орочимару. Да-да, вот вы тогда говорили, что у вас есть дети. Расскажите о них.
Фугаку. Ну, в общем-то, у меня двое детей, да, если точно. Мальчик и… мальчик. Наверное. Я надеюсь.
Орочимару. Что еще за «наверное»? Вам столько лет, тайчо, пора бы знать…
Фугаку. Срок еще слишком маленький.
Орочимару. Ах, вот оно что. Хотите, я посмотрю и узнаю?
Фугаку. Держитесь подальше от моей жены. Это я вам говорю со всей серьезностью.
Орочимару. Фугаку, не льстите вашей жене. Впрочем, я не о ней хотел вас спросить, а о ваших детях, вернее, пока об одном. И вы говорите, это мальчик?
Фугаку. Мальчик, мальчик. И держитесь подальше от моего мальчика!
Орочимару. (Улыбается очень открыто, облизывается, вывалив язык на стол. Потом подбирает, стряхивая налипшие крошки). Вы сегодня такой строгий, тайчо военной полиции…
Фугаку. Такое вот суровое мужское ремесло.
Орочимару. У мальчика уже есть шаринган?
Фугаку. (Крайне довольно) Да. Смотрю на него и понимаю, что жизнь прожита не зря.
Орочимару. Интересная у вас философия, тайчо. То есть, вам этого достаточно, да?
Фугаку. У вас есть дети, Орочимару-сан?
Орочимару. Нет, что вы…
Фугаку. Нам с вами друг друга не понять.
Орочимару. Возможно. (Разливает остатки по рюмкам). Вам не страшно умирать, тайчо?
Фугаку. Ну как вам сказать.
Орочимару. Как есть, так и скажите.
Фугаку. Не особо. Я готов к этому.
Орочимару. Вы самоуверенный идиот. (Вздыхает). Такие вот, готовые к смерти, умирают первыми. Я буду скучать по вас, тайчо.
Фугаку. По-моему, вы напоролись.
Орочимару. (Глядит на собеседника сквозь сине-зеленое стекло бутылки) По-моему, я сказал вам самые теплые слова, которые я когда-либо говорил кому-либо за последние… много лет. Нет, честно, хотите, я принесу цветы на вашу могилу?
Фугаку. Идите в жопу.
Орочимару. Я пью из одной бутылки с отвратительно грубым сквернословом Учиха. Хотя, если рассматривать ваши слова под иным углом… или под иным градусом, что предпочтительнее…
(Встает и, пошатываясь, уходит в темноту, где гремит чем-то и хлопает дверями. Возвращается из темноты, сжимая в ладони горлышко огненно-алой бутылки).
Орочимару. Так вот. Мое дело предложить – ваше дело отказаться. Тогда я приду на вашу могилу и плюну на нее. Хотите?
Фугаку. Вы начинаете меня бесить.
Орочимару. Доблестный тайчо все же боится смерти и упоминания о собственной могиле?
Фугаку. Вы меня достали. (Поднимается на ноги, но тут же садиться обратно. Орочимару крепко стискивает его кисть, удерживая на месте)
Орочимару. Ах, тайчо, никуда вы не пойдете, пока я не разрешу. Разлейте по рюмкам, будьте любезны. Наливать самому себе – дурной тон.
(Фугаку смотрит на него настороженно, потом все же разливает по рюмкам. Жидкость не такая вязкая, как предыдущее пойло. Над рюмками поднимается едва заметный дымок. Орочимару удовлетворенно смотрит на это, берет одну рюмку, поднимает ее и медленно пьет, не отнимая ото рта. Выпивает все до дна, аккуратно ставит рюмку на стол).
Орочимару. (Стучит пальцами по столу). Тайчо-тайчо, как же вы ошибаетесь, как же вы все ошибаетесь, вы, наверное, даже не в состоянии осознать, что такое этот мир без вашей крохотной искорки сознания. Вы пробовали представить себе мир без вас? Пробовали? Нет? А вы и не в состоянии. Если б вы были в состоянии, вы бы двинулись умом и пускали слюни от страха… Что бы вы вообще понимали…
Фугаку. Мне кажется, вы ошибаетесь. Без вас мир не рухнет.
Орочимару. Нда? Кто вам это сказал?
Фугаку. Я в этом уверен.
Орочимару. Хотите поспорить? Поспорить со мной? Что именно сознание ежесекундно создает весь этот мир, все это вот, лампу, стол, рюмки…
Фугаку. Херню порете.
Орочимару. Нда? А когда я закрываю глаза, вы вообще все исчезаете.
Фугаку. Вы меня вконец достали, Орочимару-сан. Я не хочу сейчас ни о чем с вами разговаривать. И перестаньте меня грузить.
(Орочимару облизывается, и Фугаку вначале теряется от этого жеста, но потом сжимает ладони в кулаки)
Фугаку. Вы хотите проверить на прочность мой шаринган?
Орочимару. Я бы охотнее проверил на прочность… другие части вашего тела. Прошу вас, не злитесь, тайчо.
Фугаку. Я не злюсь.
Орочимару. …но вы сейчас никуда отсюда не пойдете.
Верхний свет постепенно гаснет, скрывая застывшего на месте Фугаку и напряженно глядящего на свои пальцы Орочимару. Длинный язык выскальзывает из его рта, и это последнее, что мы видим, пока свет не тухнет окончательно.
Лампы искрят, слышен грохот, звон разбиваемого стекла, лучи света мечутся, выхватывая из темноты очертания мебели. Потом все стихает и в полной темноте раздается негромкое шипение Орочимару.
Орочимару. Тише, тише, тише… сейчас я займусь вами. Попробуйте считать про себя, чтобы успокоиться. Хотя бы до пяти. Давайте вместе: раз, мой милый тайчо, два, мой милый тайчо, три… не успокаивает? Сейчас я сделаю вам холодную примочку, но не надо смотреть на меня волком, Фугаку, это вы, именно вы устроили свалку. Кто просил вас затевать драку? Я вас не провоцировал, не лгите мне. Спровоцировать Учиху на драку, как вы выражаетесь, словно два пальца… Ну все, я сказал, переставайте, выключайте этот ваш шаринган! Вам не помогает холодная примочка? Мне тоже плохо помогает, но я же молчу, а вы, между прочим, мне ногой в лицо. Кто вообще учил вас драться, ногой в лицо, это, между прочим, неприятно. Сейчас я обработаю эти порезы, ну хотя какие это порезы, это жалкие царапины, тише! Не рычите, мой красноокий тайчо. Хотите выпить? Это ваше злобное рычание обозначает да или нет? Да? Ну вот и хорошо. У меня осталась еще одна бутылка, взамен той, которую вы расколотили и пытались воткнуть «розочку» мне в горло. И это хороший настой, не то, что ваша гадость, это ваше мерзкое саке, настой куда лучше, и заодно оказывает тонизирующее и общеукрепляющее действие. Фугаку, ну улыбнитесь же вы. Сделайте лицо попроще, вы меня пугаете. Ладно, ладно, я налью молча.
Явление третье.
Темно-синие стены, поблескивающие, отчетливо влажные. В помещении сыро и тепло, белый пар стелется по полу, поднимается к потолку и там остывает. Небольшой каменный бассейн, бортики которого выше уровня пола на полметра. Спиной к одной стене в бассейне сидит Фугаку, почти полностью в воде, выставив квадратные колени над поверхностью. Меж его ног, лицом к нему, опираясь на противоположную стену, сидит Орочимару, его ноги не помещаются, и он вытягивает их, упираясь ступнями в грудь тайчо.
Орочимару. … ошибка многих исторических деятелей состоит в неумении предвидеть, прогнозировать грядущие события. Взять хотя бы братьев Сенджу и этого вашего Мадару, кишки коего вы поминаете к месту и не к месту.
Фугаку. С чего это вы решили?
Орочимару. Что значит «с чего»? Нынешние реалии Конохи, как мне сдается, прекрасно иллюстрируют ошибки всех вышеупомянутых.
Фугаку. Допустим, насчет Мадары вы в чем-то правы. (Стирает пот со лба). Но где ошиблись Сенджу? Ведь они…
Орочимару. Самая главная ошибка Сенджу состоит в том, что они позволили себе умереть.
Фугаку. Вы опять об этом…
Орочимару. Не отмахивайтесь, Фугаку, не отмахивайтесь. Я, кстати, собрал для вас интересную подборку сведений, о которых вам никогда не донесут ваши подчиненные.
Фугаку. Вот это вы молодец.
Орочимару. Поэтому я имею смелость взять на себя… Выньте оттуда пальцы, тайчо! Выньте немедленно.
Фугаку. Чего вы так разорались?
Орочимару. Я с вами разговариваю, а вы…
Фугаку. Вы сегодня трепетесь без умолку, что на вас нашло?
Орочимару. Хочется. А вы, вместо того, чтобы внимать…
Фугаку. Вынимать?
Орочимару. Слушать! Кстати, вы никогда не задумывались о том, что успех любого политического деятеля зависит не только от его умения складно говорить на трибуне, но и от умения прислушаться к электорату?
Фугаку. Вы думаете, братья Сенджу прислушивались к электорату?
Орочимару. Конечно. Правда, их идеология, равно как и идеология Сарутоби, претит моим жизненным принц… ох! Фугаку, вы либо пальцы выньте, либо нежнее, нежнее. Вы вообще знаете такое слово «нежнее»?
Фугаку. (Ухмыляется). То вам поглубже надо, то понежнее. Вы уже определитесь.
Орочимару. Это не вовсе не взаимоисключающие параграфы, уверяю вас.
Фугаку. Нда?
Орочимару. Хотите проверить?
Фугаку. Отставить.
Орочимару. Ну вот вы опять упираетесь… Кстати, я заметил, что исторически все категоричные личности, вроде вас, имеют определенные сложности-и… Так, выньте пальцы немедленно!
Фугаку. Не могу удержаться.
Орочимару. Все, я сказал. Выньте, иначе я сам вам вставлю.
Фугаку. Я не хотел делать вам больно.
Орочимару. Нет, вы хотели! Я знаю это, вы знаете это, и не отпирайтесь. Зачем вы это сделали?
Фугаку. Чтобы вы заткнулись уже с вашими историческими аналогиями. Я уже слышать это не могу.
Орочимару. Я обогащаю вас духовно!
Фугаку. Не надо, я сам как-нибудь.
Орочимару. Но…
Фугаку. Я надеюсь, вы же не считаете, что я трахаю вас исключительно потому, что вы такой умный и высоколобый. Впрочем, вы высоколобый, конечно.
Орочимару. Вы это аллегорически, или у меня действительно высокий лоб?
Фугаку. Это выражение такое. Хотя… (Разглядывает Орочимару, склонив голову к плечу) Лоб крупноват будет.
Орочимару (Подозрительно). Вы серьезно?
Фугаку. Ну да. У вас высокий крупный лоб с выступающими… эээ… ну как это называется… Ну вы поняли, да.
Орочимару. У меня нормальный лоб.
Фугаку. Нормальный высокий лоб.
Орочимару. Подите к вашему Мадаре. У меня обычный лоб.
Фугаку. Что на вас нашло? Вы уже не хотите говорить об исторических аналогиях?
Орочимару (Взволнованно ощупывает лицо) У меня нормальный лоб.
Фугаку. У вас низкий лоб неандертальца, и заканчивается на два пальца выше бровей.
Орочимару. Спасибо.
(Орочимару успокаивается, устраиваясь поудобнее. Фугаку лениво поглаживает его по животу, и саннин начинает разглагольствовать о том, кем исторически являлись неандертальцы, и о происхождении человека вообще)
Фугаку (С тоской). У вас вообще рот закрывается?
Орочимару. Закрывается.
Фугаку. В каких случаях?
Орочимару. Когда я ем, например.
Фугаку. Может, вам чего поесть?
Орочимару. Спасибо, я не голоден.
Фугаку. Ну, может, перекусите чем-нибудь. Или… (Оживляется) Полижете чего.
Орочимару. (Сухо) Например?
Фугаку. Что-нибудь вкусное.
Орочимару. Может быть.
Фугаку. Приступайте. (Закидывает руки за голову)
Орочимару. Мне неохота.
Фугаку. Ну чего вам стоит?
Орочимару. Попросите меня.
Фугаку. Пожалуйста.
Орочимару. Так не просят. Попросите, мне будет приятно.
Фугаку. А каким образом просить?
Орочимару. (Закидывает руки за голову, копируя жест Фугаку) Ну вот сначала вы меня попросите, потом и я вам… попрошу.
Фугаку. Отста…
Орочимару. Хватит ломаться, сосите уже. У меня же не железное терпение.
(Фугаку смотрит на него не слишком приветливо. Подхватывает саннина под колени, притягивая его ближе к себе. Неуверенно загребает стоящий член ладонью, скользит ладонью, оттягивая шкурку вниз)
Орочимару. Не так.
Фугаку. Чего еще вам не так?
Орочимару. Не тяните вниз, мне так не нравится. Наоборот тяните, вверх.
(Фугаку заметно кривится, но все же делает так, как хочет Орочимару, неумело двигая ладонью. Закрывает глаза и берет в рот неяркую розово-лиловую головку саннина)
Орочимару. Тайчо, ну что вы жмуритесь, словно девочка, впервые увидевшая член.
(Фугаку предупреждающее рычит)
Орочимару. Слова вам не скажи. Ладно, молчу…
(Саннин и правда замолкает на какое-то время, глядя, как тайчо отсасывает ему, вначале полизывает головку, потом берет в рот, обхватывая пухлыми губами. На лице Фугаку слегка брезгливое выражение, которое сменяется расслабленным, когда Орочимару поглаживает его шею и плечи. Орочимару расслабленно выдыхает, тыкается кончиком языка в ухо тайчо. Фугаку отмахивается, сопит что-то невнятное, глаза его полуприкрыты, он глотает глубоко, обхватив член у основания. Орочимару молчит некоторое время, довольно улыбается, покусывая костяшки, потом не выдерживает)
Орочимару. Тайчо, вы просто созданы для этого… не обижайтесь.
Фугаку. Р-р-р-ф! (Выражение лица у него крайне недружелюбное)
Орочимару. Любопытно, у вас была возможность научиться, или же это природное умение?
Фугаку. Все. (Распрямляется, отпихивая от себя саннина) Сосите себе сами.
Орочимару. Ну я и без ваших советов жить умею. Извините, что не удержался. У вас было такое забавное…
Фугаку. С меня хватит.
Орочимару. Что-то не так?
Фугаку. Ваше высоколобое лицо явно просит кирпича.
Орочимару. Не беситесь, тайчо. Я начинаю понимать, почему у вас проблемы с Хокаге.
Фугаку. Идите в жопу.
Орочимару. Вы со всеми такой вежливый, или мне особенно везет? Ах, тайчо, как же легко вас зацепить. У вас такое… незамутненное восприятие. Фугаку, ну прекратите ваши дурацкие попытки вылезти, сохранив достоинство. Вы его уже… да и потом, что такое это ваше пресловутое достоинство? Идите сюда, повернитесь спиной. И не смотрите на меня волком, я всего лишь хочу размять ваши усталые плечи.
(Фугаку фырчит, но потом все же слушается саннина, пересаживается, бормочет что-то себе под нос. Орочимару вцепляется в его плечи, разминает и массирует. Делает он это довольно умело, поэтому через какое-то время Фугаку перестает фырчать)
Орочимару. И все же вы не ответили мне на мой вопрос.
Фугаку. Если вам так не терпится потрепаться, давайте лучше про истерические аналогии.
Орочимару. Вы отбили у меня желание говорить на эту тему. Расскажите лучше…
Фугаку. Я не буду говорить про мой первый опыт, понятно?
Орочимару. Хорошо, хорошо. Скажите мне, пожалуйста, мой милый тайчо, вот вы обмолвились, что спите со мной не из-за моего ума.
Фугаку. Вас это удивляет?
Орочимару. Ммм… скажите, из-за чего же?
(Фугаку оборачивается к нему, смотрит, чуть склонив голову. Саннин улыбается, облизывается, откидывает волосы с плеч)
Фугаку. Честно?
Орочимару. Буду признателен.
Фугаку. У меня встал на вас.
Орочимару. Что-что, простите?
Фугаку. У меня стоит на вас.
Орочимару. И?
Фугаку. И что «и»?
Орочимару. И все?
Фугаку. А что вам еще надо?
(Орочимару смотрит на Фугаку, как на идиота)
Орочимару. Вот теперь вы меня бесите, тайчо. Подите прочь из моей ванной и закройте дверь с той стороны, будьте добры.
(Саннин пытается выпихнуть тайчо, но тот и с места не сдвигается. Орочимару шипит что-то неразборчивое, Фугаку смеется, обхватывает его за талию, бесцеремонно щупает)
Орочимару. Тайчо, вы сейчас доиграетесь.
Фугаку. Будет вам. Не дуйтесь.
Орочимару. С чего вы взяли, что я дуюсь? Я выше этих ваших эмоций. Я волнуюсь лишь о банке.
Фугаку. Какой еще банке?
Орочимару. Подходящего размера. Я решил, что все же добавлю вашу голову в свою коллекцию.
(Фугаку смеется, наматывает длинные волосы на кулак. Волосы блестят на свету. Фугаку разжимает кулак, заинтересованно смотрит, как пряди сползают по его руке)
Орочимару. Чего вы творите?
Фугаку. Вы красивый.
Орочимару. Спасибо, я безумно польщен.
(Фугаку молча скручивает волосы в тугой блестящий жгут, распускает их, смотрит, как они рассыпаются, темные и блестящие. Поглаживает Орочимару по затылку, и тот медленно моргает, молчит довольно. Расслабляется, позволяя Фугаку ласкать себя).
Явление четвертое.
Та самая комната, что и в самом начале, темно-зеленые стены, стеллажи и шкафы. На столе стоит микроскоп, в микроскоп смотрит саннин и негромко смеется. Посреди комнаты стоит несколько коробок разного размера. Саннин упаковывает то, что наблюдал, в небольшую колбу, завертывает в несколько слоев полиэтилена с пупырышками. Аккуратно кладет в коробку. Слышен стук в дверь. Орочимару глядит на часы, потом все же идет открывать.
Орочимару. Тайчо, вы сегодня рано.
Фугаку. Так получилось, подольше сегодня у вас… А что это у вас тут? Ремонт?
Орочимару. Вроде того.
Фугаку. Зачем вы…
Орочимару. Помните, я говорил вам про умение предвидеть и прогнозировать?
Фугаку. Помню.
Орочимару. Я почувствовал, что под ногами начало припекать.
Фугаку. Вас никто не подозревает.
Орочимару. Это ведь не может продолжаться вечно, не правда ли?
Фугаку. То есть, вы не сегодня?
Орочимару. Нет, что вы. Но позаботиться об этом надо сейчас. Хочу быть готовым ко всему. Вы верно процитировали тогда: кто предупрежден, тот вооружен, и пусть это даже смутное предчувствие и собственная интуиция…
(Фугаку отходит к стене, рассматривает колбы и небольшие коробки. Поднимает моток полиэтилена. Раздается характерное пощелкивание)
Орочимару. Фугаку, прекратите щелкать мои пупырышки.
Фугаку. Простите, не могу удержаться. (Щелкает пупырышки)
Орочимару. Тайчо!
Фугаку. (Щелкает) Это затягивает.
Орочимару. Отдайте сюда моток. (Отматывает ему кусок, отрезает кунаем). Вот, держите, щелкайте на здоровье. Остальной не трогайте.
Фугаку. Спасибо.
(Орочимару отодвигает коробки со стола, что-то переносит, что-то убирает, освобождает стол, взглядом предлагает Фугаку сесть. Тот садится, не отрываясь от полиэтилена)
Орочимару. Не откажетесь выпить со мной?
Фугаку. Опять этой вашей настойки из табуретки и рыбьей чешуи?
Орочимару. Полезно для здоровья. (Ловко и быстро разливает по рюмкам)
Фугаку. Давайте сюда.
(Молча пьют)
Орочимару. Я вас сразу скажу, чтобы вы потом не забыли. Будете уходить, захватите вон ту коробку, на которой написано ваше имя.
Фугаку. А что там?
Орочимару. Узнаете.
Фугаку. Пять килограмм любовных писем?
Орочимару. Вроде того. Посмотрите, почитаете, возможно, сумеете что-то освоить.
Фугаку. А я думал, что вы ограничитесь куском полиэтилена.
Орочимару. Не знаю, что на меня нашло. Возможно, вам и не пригодится, откуда я знаю, способны ли вы к обучению.
Фугаку. (Поднимает рюмку) Ваше здоровье.
(Орочимару улыбается. Молча пьет)
Фугаку. Я вот не могу предсказать, что будет дальше.
Орочимару. Что-то будет, это факт.
Фугаку. Война?
Орочимару. Не исключено.
Фугаку. А вы?
Орочимару. Что я?
Фугаку. Я рассчитываю, что клан победит. Вы обещали помочь в войне. А теперь собираете манатки.
Орочимару. Поймите, тайчо… вот если вы открыто выступите против малыша и его учителей, если война развяжется – я приду и выступлю на вашей стороне. Мне тоже не нравится Коноха как она есть.
Фугаку. Это лучше, чем кусок полиэтилена и любовные письма.
Орочимару. На письма не гоните, перечитайте сначала.
Фугаку. Не цепляйтесь к словам.
(Наливает себе и Орочимару, рывком опрокидывает в себя густое пойло)
Фугаку. Я буду скучать по этой вашей табуретовке.
Орочимару. Я могу подарить вам пару бутылок.
Фугаку. Вы сегодня так щедры. Может, мне еще что обломиться?
Орочимару. Хотите, я позабочусь о ваших детях, тайчо?
Фугаку. Это еще зачем?
Орочимару. Мало ли, что в жизни может случиться.
(Фугаку смотрит на него внимательно, чешет в затылке).
Фугаку. Нет.
Орочимару. Нет?
Фугаку. Нет. Я как-нибудь сам.
Орочимару. А если не сможете?
Фугаку. Значит, они сами о себе позаботятся. Это же, в конце концов, мои дети.
Орочимару. Но почему?
Фугаку. Не хочу вас обидеть, но наши с вами отношения… это одно. А мои дети – это совершенно другое.
Орочимару. Что ж, понятно. Мое дело предложить…
(Молча пьют)
Желтый свет лампы, висящей над Фугаку, постепенно сменяется алым, окрашивая тайчо в тревожные тона. Орочимару смотрит на него, поглаживая пальцами рюмку. Свет гаснет, и в темноте раздается неуверенная, детская какая-то мелодия, однообразный рефрен которой довольно прост. Постепенно мелодия уходит в минор, напоминая военный марш, добавляются скрипки и духовые инструменты. Крещендо, труба словно зовет за собой, барабанный бой и виолончель перекрывают звучание остальных инструментов. Потом внезапно все стихает, оставляя одинокий голос трубы в темноте.
Акт III
Действующие лица:
Орочимару.
Итачи Учиха. Старший сын Фугаку. Характер учиховский, прескверный. Не женат.
Яркий свет, который заливает помещение. Мы видим просторную комнату, светлые панели, окно во всю стену. На подоконнике сидит Итачи и разгадывает судоку. Разгадывает карандашом, за ухо Итачи заткнут небольшой ластик, которым он время от времени аккуратно стирает неправильные цифры. В другом конце комнаты сидит Орочимару и делает вид, что не смотрит на Итачи.
Итачи. Прекратите на меня пыриться. Я все вижу.
Орочимару. Что?
Итачи. Что слышали. У вас никаких занятий больше, чем сидеть тут и пыриться на меня?
Орочимару. Во-первых, я смотрю, а не пырюсь, а во-вторых…
Итачи. А во-вторых, шли бы вы куда подальше. Вы меня начинаете меня бесить.
Орочимару. Подожди, ты не так понял…
Итачи. Когда я говорю «нет» – это значит «нет». А не «ох, ну я не понял».
Орочимару. (Проникновенным голосом) Итачи, я обещал твоему отцу заботиться о тебе.
Итачи. Идите в жопу.
(Итачи рисует ладонями в воздухе что-то округлое).
Орочимару. Но…
Итачи. В жо-пу. Что тут непонятного?
(Снова повторяет жест и тычет пальцем между воображаемых ягодиц, указывая направление.)
Орочимару. Итачи, вы сын своего отца. (Мстительно, в сторону) Но, к счастью, не единственный.
Затемнение.
Занавес.
Красавец-мущщина:
А этого вы и так все видели.
@темы: (c) Lady Aribet, Ангст и пафос, Lady Aribet фанфики, slash, Фанфики, Нарутень
-
-
26.05.2010 в 20:25Характер невыясненный, мертвый
Клан Учиха за дело мира всем глаза на жопу натянет. Будьте конкретнее.
-
-
26.05.2010 в 21:19суровое мужское ремесло - он именно такое ))
-
-
26.05.2010 в 23:15Оооо, это твое! Браво!!!
-
-
27.05.2010 в 03:00бляццкий кинк такой кинк.
-
-
27.05.2010 в 22:53Спасибо, мне очень приятно.
Писалось на одном дыхании, фразы сами в голову шли.
Армада
Хыхыхыхы, ну как-то так)))
Amari-Sugizo
Мрррр))) спасибо)))
$еребристый водолей
Ты помнишь, как это было, ага. Спасибо за все)))
-
-
04.02.2011 в 18:30-
-
05.02.2011 в 00:24Ооо, мне ужжжасненько приятно)